Ситуация усугубилась, когда другие гости, встревоженные громкими возгласами и сердитым видом Уильяма, собрались у края балкона, предвкушая захватывающее зрелище.
– Уэстфилд, если в будущем вы пожелаете пообщаться с леди Хоторн, имейте в виду, что она испытывает к вам крайнюю неприязнь.
Величественная рыжеволосая женщина протиснулась сквозь толпу любопытных и сбежала к ним по лестнице.
– Лорд Уэстфилд. Баркли. Пожалуйста! – Она сжала руку Уильяма. – Здесь не место для решения столь деликатных вопросов.
Уильям оторвал взгляд от Маркуса и взглянул на свою хорошенькую жену с мрачной ухмылкой:
– Тебе не стоит волноваться. Все уже улажено. – Он повернулся к Джорджу Стантону, торопливо спускавшемуся к ним с балкона: – Пожалуйста, найдите леди Хоторн и проводите ее домой.
– Почту за честь. – Стантон аккуратно протиснулся между двумя возбужденными мужчинами и скрылся в тени сада.
Маркус вздохнул и потер шею.
– Ваше поведение основывалось на ложном предположении, Баркли.
– Я не буду с вами ничего обсуждать, – возразил Уильям, отбросив всякую любезность. – Элизабет отказалась встречаться с вами, и вы будете уважать ее пожелания. – Убрав руку Маргарет с рукава, Уильям шагнул вперед; плечи его были напряжены от подавляемой злости. – Это единственное предупреждение. Держитесь подальше от моей сестры, иначе я вызову вас на дуэль!
Маркус с трудом восстановил дыхание. Хладнокровие помогало ему во многих ситуациях, но в этот раз у него было задание, а также собственные планы. Для осуществления и того и другого ему требовалось проводить много времени в обществе Элизабет, и ничто не должно было препятствовать этому.
Отвечая на вызов Уильяма гордо поднятой головой, он сделал последние несколько шагов и сократил расстояния между ними до нескольких дюймов, тон его стал зловеще низким.
– С вашей стороны было бы неумно мешать моему общению с Элизабет. У нас еще много невыясненных вопросов, и я не позволю вам проявлять назойливость. Я никогда не причиню ей вред, а если вы сомневаетесь в моих словах, тогда назовите сейчас же вашего секунданта. У меня устойчивое положение, оно стоит того риска, который вы для меня представляете.
– И ради этого вы рискнете жизнью?
– Вне всяких сомнений.
Мужчины еще некоторое время напряженно вглядывались друг в друга. Маркус недвусмысленно заявил о своих намерениях, и теперь угрозы уже ничего не могли изменить.
В свою очередь, взгляд Уильяма несколько смягчился. Годами они поддерживали лишь светское знакомство, жизнь Уильяма резко контрастировала с жизнью холостяка Маркуса, и они изредка перекидывались парой слов, о чем Маркус очень сожалел. Ему часто не хватало общества друга, однако Уильям слишком быстро переменил свое мнение о нем, поэтому Маркус мог бы с тем же успехом общаться с глухим.
– Не вернуться ли нам в зал, леди Баркли? – в конце концов предложил Уильям.
– Да, милорд, – согласилась Маргарет. – Я как раз собиралась сказать то же самое.
Скрывая удовлетворение, Маркус кивнул, повернулся на каблуках и удалился.
Элизабет не спеша пересекла прихожую Честерфилд-Холла. Ее губы все еще трепетали, ощущая вкус губ Маркуса, пьянящий привкус того, что сводило женщин с ума. Хотя сердце теперь билось спокойнее, у Элизабет было такое ощущение, будто она только что преодолела бегом несколько миль.
Сняв перчатки, она направилась к лестнице – ей нужно было обдумать слишком многое. Она не ожидала, что Маркус будет столь решительно добиваться своей цели, и не была вполне уверена, что знает, как противостоять его настойчивости.
– Миледи?
– Да? – Элизабет остановилась и, повернувшись к слуге, заметила в его руке серебряный поднос с посланием желтого цвета. Хоть письмо и было совершенно безопасным на вид, Элизабет вздрогнула: почерк и пергаментная бумага были теми же самыми, что и в письме с требованием отдать дневник Хоторна.
Она покачала головой и глубоко вздохнула. Маркус придет сюда завтра с визитом, в этом можно было не сомневаться. Какое бы требование ни содержало послание, оно может подождать: читать его одной ей не хотелось. Элизабет отлично знала, насколько опасны задания агентства, и не воспринимала свое новое положение с легкостью. Теперь настойчивость Маркуса по крайней мере она использует с некоторой выгодой для себя.
Отпустив слугу, Элизабет поднялась по лестнице.
Какой печальный поворот судьбы – человек, приставленный защищать ее, именно тот, кому она меньше всего могла доверять!
Глава 4
В отличие от городской, усадьба на Гросвенор-сквер, Честерфилд-Холл, представляла собой обширное поместье, расположенное на значительном расстоянии от ближайшего дома.
Стоя в прихожей, Маркус передал шляпу и перчатки ожидавшему лакею, а затем последовал за дворецким в парадную гостиную; при этом от него не ускользнуло то, что когда-то его провожали и принимали как близкого родственника, а теперь не считали достойным таких привилегий.
– Граф Уэстфилд, – объявил слуга.
Войдя, Маркус задержался на пороге и, оглядев комнату, заинтересовался портретом, висевшим над камином. Покойная графиня Лэнгстон взирала на него фиалковыми глазами, такими же, как у дочери, и обаятельно улыбалась; однако в отличие от Элизабет в ее взгляде не было настороженности, лишь мягкий отсвет удовлетворенности своей судьбой.
Когда-то Маркус поклялся посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать Элизабет столь же счастливой, как его мать; теперь же он хотел лишь удовлетворить терзавшее его желание и освободиться от ее проклятия.
Сжав зубы, он отвернулся от болезненного напоминания и увидел соблазнительные формы, вид которых преследовал его наяву и во сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11