Я вернулся в камеру.
– Выметайся, Юзек. А что касается Генека, то советую держаться от него подальше.
– Так он дал мне на такси.
– Ну ладно, ладно! – сказал я, прерывая его полуискренние, полупритворные всхлипывания.
Мы прошли с ним в комнату дежурного.
Дежурный выкладывал на стол какие-то веревочки, поясок, школьное удостоверение… Потом взял с полки, где находились вещи задержанных, маленькую папочку.
– Это тоже твое?
– Да.
Я взял папку и с любопытством заглянул в нее. Оказывается, Юзек тоже был филателистом! В его портативной коллекции были львы из Танганьики, малайские тигры, слоны из Лаоса. Я улыбнулся. Экзотика увлекала парнишку так же, как и меня лет тридцать тому назад.
Я. вынул, заложенный между страницами кляссера небольшой конверт с адресом: «Уважаемому пану Буре, в Варшаве». В правом углу конверта была красивая, яркого цвета марка «За лот» с красным штемпелем «Экспедиция 16/19, станция Прага».
– Где ты взял это, Юзек?
Он застегивал пояс на брюках и с гордостью объяснял:
– На прошлой неделе я помогал на одном складе паковать макулатуру. Это письмо было в бумагах. И они мне его отдали, просто так. А один человек даже хотел за это заплатить четыреста злотых. Но я меньше чем за пятьсот не отдам… А вы понимаете в марках? Может, у вас есть знакомые любители?
– Есть. И не дай надуть себя, Юзек. Этот конверт с маркой стоит по крайней мере в три раза больше.
Я вырвал из блокнота листок и записал ему адрес доктора Кригера.
– Спасибо. Я туда завтра же утром схожу.
Допрос Юзека ничего мне не дал.
Перед тем как поехать в лабораторию, я связался с Ковальским. Он был дома. Обещал, что в течение десяти минут займет номер Мингеля в «Бристоле».
Мы сидели в кабинете НД. Минула полночь, а с постов дорожной милиции никаких известий не поступало.
Удалось лишь установить, что убийца заехал на квартиру Трахта и забрал его с собой. Об этом сообщил нам Емёла, который, к сожалению, прибыл туда слишком поздно.
«Мингель и его сообщник давно сидят в безопасном месте, и оба смеются до слез», – с досадой думал я.
– Слушай, перестань! – ругал меня НД. – Тошно смотреть на твою физиономию. Придумай что-нибудь, пошевели мозгами!
– Послушай, а может… связаться с нашим гаражом, Юлек?
– Что?! Ты думаешь, у Мингеля с Трахтом только и забот, что верпуть «зим» в гараж? Это, наверно, и есть твоя… дедукция!
– Допустим. Но… гараж – единственное место, где никто украденную машину искать не будет… – думал я вслух.
– Сейчас позвоню в обсерваторию, пусть посмотрят на Млечный Путь. Там, наверно, пыль клубится за «зи-мом»! – НД с ожесточением погасил сигарету.
– И все-таки…
– Держи!
Я поймал па лету телефонную трубку. НД набрал номер.
– Гараж Главного управления милиции. Диспетчер слушает, – прозвучало в трубке.
– Привет, товарищ. Я говорю из лабораторип.
– Начальник там? – рявкнул мне в ухо диспетчер.
Я закрыл ладонью микрофон.
– Бери трубку! Будут тебя, наверно, лаять за «зим». – Я передал телефонную трубку НД.
– Что-о-о? – вдруг вскочил он. – Глеб, в «зиме» включен радиопередатчик!!!
Я выскочил за ним в коридор. Мы неслись по лестнице как безумные.
Не прошло и минуты, а служебная «Варшава» уже мчалась со скоростью сто километров в гараж управления.
Шоферы, собравшиеся в диспетчерской, слушали передачу. Приемник был настроен на волну «зима».
– Передатчик в машине не выключен. Мы слушаем уже второй час. Пока замолчали, но наверняка опять начнут… – пояснил диспетчер.
Из репродуктора слышался приглушенный рокот мотора.
– Сначала, – сказал один из шоферов, – этот тип рассказывал басни какой-то франтихе. Я думал, наш приемник испорчен и берет не те волны. Деваха говорила, машина, мол, дипломатическая… Ну а зачем нам лезть в чужие дела? Я взял и выключил. И только потом, когда получили распоряжение Городского управления милиции…
– Тихо! – цыкнул НД.
– Ну и молодчага же ты, Мингель, – раздался из репродуктора похоронно-печальный голос не кого иного, как Трахта. – Нужно же так засыпаться, бросить все на произвол судьбы…
– Ну да, не успел бы я в отеле подняться на второй этаж, как меня бы взяли, – возражал сидящий за рулем Посол.
– Да. А теперь хана. Деньги в товаре, а товар черти взяли. Слушай, ты никого не знаешь в «Бристоле»?
– А если б даже знал? Откуда и как звонить ночью? Да и номер они уже наверняка заняли.
– И все же не мешает попробовать. Сейчас мы у…
Здесь раздался треск – машина проезжала под высоковольтной линией. Примерно минуту нельзя было разобрать ни слова.
Я соединился с «Бристолем». Ковальский спал на кушетке в номере Посла. Я быстро обрисовал ему обстановку.
Затем позвонил в городское управление милиции и доложил, что «зим» выехал за пределы Варшавы.
Мы ждали, надеясь услышать хотя бы одно название местности, лежавшей на их пути.
Разговор тем временем продолжался:
– С удовольствием сделал бы укол цианистого калия тому типу, что накрыл меня в Клубе филателистов, – мечтал Трахт.
– Паршивый легавый… – послышалось из уст Мингеля нелестное для меня ругательство…
– У Аля слишком легкая рука. Он должен был тогда, на вилле, прикончить этого негодяя, – сетовал Трахт.
Имя Аль было в разговоре произнесено впервые.
– Я голоден как собака. А ведь меня приглашали на ужин, – злился Мишель. – Сожрать бы сейчас кусок ветчины…
– Думаешь, я не хочу? В кутузке не растолстеешь… Морят там тюремным борщом… И неизвестно за что.
Начали ссориться:
– …а кто тебя просил говорить с Анелей без моего ведома? – Мингель обвинял Трахта.
– Вот тебе на! Они ведь как будто с наследницей, с Анелей, не знакомы, – толкнул меня в бок НД.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76