Когда Лиза решилась разомкнуть веки, перед глазами ее предстало вот что.
Гигантская воронка-котлован. Посередине, как высохший палец великана, торчит желто-бурый столб обожженной земли.
На нем, под куполом, -- она, Аленка и фея. Вокруг столба, страшный, черный, с опаленными усами и обгоревшей шерстью, обвился дракон. Бока его неровно, прерывисто вздымались.
Вдали, у краев воронки, наползала снова и шевелящейся массой текла вниз армия их противников.
-- Наверное, все, -- устало подумала Лиза. -- Маму жалко...
Что же это за тайна проклятая такая?..
Неизвестно, о чем бы еще успела она подумать, но тут даже сквозь защитный колпак до нее донесся сначала легкий, быстро нарастающий гул.
К краю котловины несся по просеке серебряно-голубой под вечерним солнцем, невероятный, фантастический, сумасшедший водный поток. Как будто великан-невидимка бежал к ним со всех ног, волоча за собой прозрачный шланг, метров десяти в поперечнике. Вот горло шланга достигло края воронки и в дно ее невиданным водопадом ударила хрустальная, искрящаяся радугами влага.
А наверху этого чудо-водопада, над хлещущим потоком, восседала, непонятно на чем, крохотная, золотисто-оранжевая обезьянка. Во все горло она распевала незатейливую, только что придуманную песенку:
Девчонкам и старушкам,
Чтоб не было беды,
Поможет Печенюшкин
И принесет воды!
В ней радуги сверкают
Чешуйками язей,
Врагов она пугает
И радует друзей!
С непостижимой скоростью полчища маленьких страшилищ устремились вверх по бокам котлована и сгинули, растворились бесследно в искореженном взрывом лесу.
Длиннющим прыжком обезьянка перемахнула на крышу купола и в следующее мгновенье оказалась у Лизы на плече. Кончиком пушистого хвоста она ласково потрепала по носу Аленку.
-- Пиччи! Я знала, что ты придешь! -- воскликнула Лиза в лучших традициях героини старинного романа.
-- Да-а, ребятки, -- забавно почесал Печенюшкин коготками в затылке, --что же вы тут творите с окружающей средой?
Он подмигнул Алене, протянул лапку к ее уху и вдруг вытащил оттуда листок подорожника.
-- Подорожник-трава, на сердце тревога... -- пропел герой. -- А знаете, как он залечивает раны? Ну-ка, гляньте!
Листок с ладони обезьянки плавно поднялся в воздух (купола уже не было), вырос до размеров одеяла и закружил над местом схватки. Там, где он пролетал, окрестности вновь принимали прежний вид: затянулась огромная воронка, выпрямились и зазеленели деревья, легкий вечерний ветерок тронул шелковую траву.
Пропал и окопчик. Теперь девочки, фея и Пиччи сидели на скамейках прямо посередине просеки. А между скамейками возвышался круглый, покрытый дерном столик, в центре которого и оказался теперь фальшивый гриб-боровик.
Рядом застыл конец удивительного "пожарного шланга", тянувшегося невесть откуда. Голубоватая прозрачная труба толщиной с трехэтажный дом --вы где-нибудь видели такое? Сестренки на трубу поглядывали с опаской --вдруг опять польется-- прямо на них. Заметив это, Печенюшкин мигом оказался у шланга и ласково похлопал гиганта по боку, как верного коня.
Тот стремительно утянулся туда, откуда пришел -- в неизвестность.
Фантолетта пудрилась, глядя без восторга в маленькое зеркальце. Лицо ее опять было молодым, но пережитые потрясения все же сказывались частично --сейчас фее можно было дать лет тридцать. Дракошкиус, мурлыча, облизывался всеми тремя языками. Шерсть его отрастала на глазах.
-- Пиччи! -- Лизу все еще трясло. -- Кто же они все-таки? И почему охотятся за мной? Или ты тоже ничего не знаешь?
-- Ты встала на пути картоморов! -- туманно ответил собеседник. --Почему именно с этой девочкой постоянно случаются невероятные события? --обратился он к окружающим. -- Я думаю, у нее внутри есть маленький магнит, который притягивает большие неприятности...
-- А кто это -- картоморы? -- перебила Алена.
-- Все расскажу подробно, -- обнадежил Печенюшкин. -- Только можно, я тоже приведу себя в порядок? Так торопился сюда, не успел даже толком расчесать шерсть над ушами. Помогите мне, сестренки! Закройте глаза и хором скажите: раз, два, три! Потом откроете.
-- Раз, два, три! -- с готовностью воскликнули девочки и открыли глаза.
Вместо обезьянки перед ними стоял рыжеволосый худенький мальчуган. Он совершенно не изменился за этот год, лишь небольшой, заживший уже шрам на правом виске терялся в волосах над ухом. Одет теперь Пиччи был так же, как и многие знакомые Алене и Лизе мальчишки: "вареные" джинсы, кроссовки и белая тенниска. Единственное отличие -- на кармашке тенниски ярким шелком была вышита красновато-золотая голубоглазая обезьянья мордочка.
-- Печенюшкин! -- Лиза все не могла дождаться обстоятельного рассказа. -- Это была живая вода или обыкновенная? Они что, воды боятся?
-- И рыбьего жира, -- добавил Пиччи. -- А вода и не то чтобы живая, но и не совсем обыкновенная. Просто очень чистая, целебная. Пришлось немножко растопить ледники в ущельях Памира.
-- А рыбьего жира почему боятся?
-- Как почему? Вы любите рыбий жир?
-- Ненавидим! -- твердо сказали сестренки хором.
-- Ну вот. Ладно, теперь слушайте внимательно. Это целая история. Ей даже стоило бы название дать. Например, "Путь картоморов" .
Вася Потихонин плохо учился в школе. Окончил ее он кое-как, по доброте учительской. Ясно было, что в институт ему не поступить. Да и не было институтов в небольшом городке на русском Севере, где жила семья Потихониных. Все взрослое население работало на единственном заводе с унылым названием "Совки и миски". Там делали военные ракеты, но это было тайной.
Последнее лето оставалось отдохнуть Васе, а там, до армии, определяться на завод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128