Очевидно, документ был хитрым образом приклеен -- под ним на плече оказалась кожа (или кожура) того же цвета, что и фальшивая.
Глазок внимательнейшим образом исследовал свиток.
-- Подпись и печать подлинные, могу поклясться. Это рука государя. Слушаем вас, подполковник!
-- Не забывайте, -- вмешалась Неровня, -- Очисток чародей! Он может изготовить любой документ, неотличимый от настоящего!
-- Не буду спорить, -- согласилась Кожурка. -- Выслушайте меня, и уверяю, никакие бумаги больше нам не понадобятся. Итак, король лично поручил мне следующее: если не удастся захватить девочек в плен -- там, на просеке, вы помните? -- любой ценой пробиться к врагам и закрепиться в их окружении. Стать глазами и ушами Глака среди недругов. Я выполнила задание. И тут произошли две непредвиденные вещи· Во-первых, оказалось, что волшебники искренне желают нашего же, картоморского, блага. Во-вторых, я действительно, от всей души, привязалась к Аленке· Ладно, оставим нежности· Как вы, наверное, догадываетесь, разведчик-профессионал всегда начеку. Нервы напряжены, чувства обострены, сон -- вполглаза. И, кроме того, вам-то не нужно объяснять, что картоморы видят в темноте, как днем. Так вот, все началось в пещере·
Чужие мучения не доставляли удовольствия Чарли Бимбому. Проснувшись, он всячески старался оттянуть визит в подземелье. Однако часовая стрелка перевалила уже за одиннадцать. Наблюдательный Симпомпончик давно определил, что колдун ни разу не появлялся раньше часа дня. О причинах Чарли, разумеется, не догадывался.
Ощущая, как подступает к животу звенящий холод, бандит оделся, собрал все необходимое и вызвал лифт, собираясь спуститься вниз·
Девочки сидели молча, томимые недобрыми предчувствиями. Утром, едва они проснулись, телеглаз загорелся ненадолго и сразу потух, как только был съеден завтрак, возникший на столе. Тут же исчезли и столовые приборы. Последними словами, вспыхнувшими сегодня на экране, были: "Тяните время. Молчание, тайна, надежда!"
Распахнув дверь, в камеру вошел Симпомпончик, насупленный и небритый. Сняв с плеча сумку, бандит опустил ее на стол, и там, внутри, что-то зловеще брякнуло. Аленка, распахнув во всю ширь глаза, попятилась от негодяя.
Чарли достал наручники. В следующий миг Лиза, не успев опомниться, оказалась прикованной к спинке кровати. Аленка кричала, пинала ногами гангстера, но в две секунды ее руки были скованы за спиной. Тюремщик рывком поднял девочку в воздухе и швырнул на жесткую койку.
-- Все, хватит миндальничать! -- он перевел дух. -- Считаю до пяти. Ручки и личики портить вам не стану, чтоб не пугать телезрителей. А вот розовые ноготочки на ножках у малышки вырвем, как сорняки на клумбе. По одному. Ну, раз, два·
-- Подождите!! -- закричала Лиза.
-- С тех пор я не спускала с вас глаз, милейшая Неровня! -- Кожурка произносила слова медленно и отчетливо, спиной прижимаясь к двери. -- Виду, конечно, я не подавала. Когда вы пытались разоблачить меня, как разведчицу, было достаточно трех слов из вашего досье, чтоб надолго заткнуть вам рот. Потом я подыграла королевской секретарше, и весь эпизод показался остальным невинной шуткой. Да, досье· Думаю, на нем и взял вас Очисток. Узнай все эту грязную, чудовищную тайну, вас просто растоптала бы толпа· Потом в гостинице шпионка еще раз встречалась со своим хозяином. На этот раз я слышала все. И откуда такой поэтический дар? Как там· "далеко в длину нас разделяет комнат анфилада"?..
Неровня величественно приблизилась к разведчице.
-- Вы изолгались вконец, голубушка, -- заявила дама, надменно скрестив руки на груди. -- Для серьезных обвинений нужны доказательства!
-- Загляните в мой спальный мешочек, Глазок! -- Кожурка даже не моргнула. -- Да, правильно, несколько бумажных обрывков. Достаньте любой и прочтите нам.
-- "·Дракон и фея -- нет преграды боле, -- с трудом разбирал Глазок. --Хочу бежать к вам не жалея ног·" Да, скверное дело. Ваш почерк, госпожа Неровня!..
И тут подозреваемая утратила самообладание.
-- Это вражеские козни! -- истошно заорала она. -- Меня оклеветали!.. Почерк подделан!.. Я сочиняла пьесу!.. Умоляю, не трогайте МОЙ спальный мешок!..
Кожурка пулей метнулась к мешку Неровни.
Едва доступ к двери освободился, секретарша с неожиданной прытью подпрыгнула вверх, в руке ее матово высветился ключ, вошел в замочную скважину, повернулся· Чудом проскользнув в узехонькую щель, Неровня исчезла.
Клубень, Глазок и Кожурка налегли на дверь изо всей силы. Бесполезно! Та закрывалась с ровной пугающей мощью. Просвет, бывший шириной в палец, стал не толще крысиного хвоста, потом мышиного, сузился до нитки· все!
Послышалось щелканье -- язычок замка прочно вошел в паз.
Цветные с кистями шторы маскировали отсутствие окна. Стол покрывала вышитая скатерть. Толстые мохнатые пледы с изображениями яхт в заливе преобразили тюремные койки. В одну из стен, обитых палевым шелком, Чарли собственноручно вбил гвоздь и повесил картину Ван Гога, доставленную из кабинета Люгера. Телеглаз убрали, к потолку прицепили люстру. Сейчас надзиратель, присев на корточки и елозя спиной по двери, возился с видеокамерой. Он искал ракурс, при котором убогая темница сестер казалась бы просторной и высокой.
Аленка с Лизой сидели за столом, вежливо улыбаясь в объектив.
-- Начали! -- Чарли махнул рукой.
-- Спасибо Очистку Грандиозному за наше счастливое детство! --увлеченно заговорила Лиза.
Алена старательно растянула рот до ушей, сузила глаза в щелочки и закивала головой часто-часто, как старый китаец.
-- Здесь даже лучше, чем в Сибири, -- продолжала старшая сестра. -- Нас окружили заботой и теплом, кормят ароматно и вкусно, наш тю· воспитатель, не жалея сил, прививает нам полезные навыки, развивает детское воображение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128