Прикинув, в каких окнах горит свет, Кинби узнал, что не спит частный некромант, державший контору по нотариальному заверению спорных завещаний да престарелый педераст из артистического мира, именовавший себя импресарио. По большей части, насколько знал Кинби, он зарабатывал тем, что поставлял мальчиков для стриптиз-баров и закрытых корпоративных вечеринок.
Светилось и окно на третьем этаже. Детектив легко взбежал по скрипучей лестнице, прошел по террасе, опоясывавшей весь третий этаж и распахнул дверь.
Юринэ, конечно же, услышала его шаги, как только он начал подниматься по лестнице и теперь сидела за своим столом с видом примерной ученицы, которой учитель несправедливо поставил четверку за безупречную контрольную.
Пухлые губы слегка поджаты, карие раскосые глаза опущены, спина прямая – образец трудолюбивой секретарши.
Вздохнув, Кинби привалился к дверному косяку и сунул в рот сигарету.
– Юринэ, не надо изображать муниципального служащего, лишенного квартальной премии. Кто приходил, что сказал, почему ушел недовольным?
Откинувшись в своем кресле, Юринэ сплела руки на груди и изобразила глубокую задумчивость.
– Так, дай сообразить… Сначала приходил хозяин дома и очень настойчиво интересовался, когда ты внесешь аренду за следующий месяц.
– Мелочи, деньги будут завтра. Дальше.
– Заходили сержанты Кросс и Болович. Хотели узнать, когда будут готовы отчеты по делу банкира Ворвицы.
– Юринэ! Ты же должна была их напечатать еще позавчера! – возмутился Кинби.
– Я и напечатала! Но ты-то их должен был подписать!
Тихонько застонав, детектив выкинул в ночь окурок и направился к своему столу. С отвращением посмотрел на аккуратную стопку отчетов и взялся за ручку. Он терпеть не мог подписывать документы.
– Продолжай. Что еще? – сказал он, не отрываясь от бумаг.
– Еще приходил тот тип, что поручал тебе разыскать свою сестру. Ну, тот, про которого ты сказал, что это никакой не брат. Кстати, я совершенно с тобой согласна – не сестру он ищет. Но расплатился он полностью.
– Как это, расплатился? – несколько ошарашенно спросил Кинби.
– Да вот так! – Юринэ развела руками, поднялась и щелкнула электрическим чайником, стоявшим на столике в глубине комнаты. Достав банку зеленого чая, принялась тщательно отмерять заварку. К чаю она относилась с трепетом, говоря, что почтение к этому напитку у нее заложено на генном уровне. Впрочем, как не раз язвительно замечал Кинби, это не мешало ей питать страсть к гамбургерам и хот-догам с острой горчицей.
– Пришел он около семи вечера, расплатился по стандартной ставке за два дня, отчета не попросил, сказал, что с сестрой все нормально и ушел.
– Очень странно, – пробормотал Кинби, возвращаясь к бумагам.
– Да вот и мне он каким-то странным показался, – сказала Юринэ.
– Почему? Попробуй объяснить. – Кинби давно уже привык доверять интуиции своей секретарши. Оттенки настроения она чувствовала потрясающе.
– Ты знаешь, он был какой-то напряженный и рассеянный одновременно. Ну словно ему предстояло серьезное дело и он торопился. Причем дело не очень приятное, и он постоянно думает именно о нем, а тут – так, мелочи. И расплатиться надо было просто для того, чтобы потом не отвлекаться.
Кинби помолчал, осмысливая слова Юринэ. Откинувшись в кресле, он положил ноги на стол, и задумался, сцепив руки на затылке.
Невысокий лощеный типчик, появившийся в конторе пару дней назад, просил разыскать его сестру. Понимаете, бедняжка пропала, он очень переживает. Да-да, она уже уходила пару раз из дому и ему приходилось бегать по ее знакомым. Да, увы, сестренка весьма легкомысленна и испытывает, ну, вы понимаете, сильную тягу к противоположному полу. Увы, ему уже случалось отваживать ее прилипчивых ухажеров. Ах, их бедная мама – он так боится, что ее большое доброе сердце не выдержит, мама такая старенькая.
Ни единому слову Кинби не поверил. Кроме того, что тип этот действительно очень хотел разыскать девушку. Глянув на фотографию, добытую посетителем из недр дорогой кожаной папки, модной в этом сезоне у брачных аферистов, страховых агентов и преуспевающих коммивояжеров, Кинби решил, что сестренка и братишка друг друга стоят.
С фотографии вызывающе смотрела крашеная блондинка лет двадцати семи – тридцати. Пухлые губы изогнуты в улыбке, обозначающей чувственность, холодные глаза оценивают весь мир, как кошелек потенциального спонсора. Аккуратный, чуть вздернутый носик, высокие скулы. Типаж, на который клюют уголовники, постовые полицейские и охранники казино. А вот фамильного сходства с братцем не чувствовалось. Впрочем, решил Кинби, это совершенно не его дело.
«Обеспокоенный брат», представившийся Питером Стерлингом ответил на стандартные вопросы Кинби – где «сестренка».
Ах да, Ольга, работала – понимаете ли, она постоянно нигде не работала, никак не могла решить, чем же ей хотелось заняться, где Ольга бывала, – как и следовало ожидать, пара ночных клубов средней руки, несколько ресторанов, где девушку видели с разными кавалерами, подруги – ох, она ни с кем меня не знакомила, я, понимаете ли, живу отдельно. Да-да, я знаю о, э-э-э, специфике вашего существования и метода работы, это именно то, что надо, Ольга, она, знаете ли, существо, хи-хи, ночное…
Врал. Врал господин Питер Стерлинг. Но деньги перешли из рук в руки, а видеть бегающие глазки клиентов Кинби было не впервой.
Даже хратам – образцовым семьянинам в массе своей, доводилось сталкиваться с неверностью, что уж говорить о людях из людей или людях из Ночи. И тогда в небольшой комнате оказывались «братья» или «дяди», обеспокоенные судьбами сестер и племянниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15