– Мне почему-то кажется, что совсем недавно, – все тот же тихий, немного грустный голос.– Это тебе.Букет перекочевал в ее руки, пакеты – в мои.– Красивые…Она погладила цветы, как гладят любимого котенка:– Я ждала тебя, почему ты не приходил?– Курс молодого бойца перед повышением по службе.– Откуда ты узнал, где я живу, ведь даже Макс не в курсе? А он знает все.– Только не от твоей мамы, хотя в свое время я пытался пробить фалангу в лоб.– Я знаю.– Может, поставим цветочки в воду?– Конечно, извини, я ждала, что ты вот-вот появишься, но все равно вышло как-то неожиданно.Мы поднялись на четвертый этаж. Ощущения дежавю не получилось. Биологические органы чувств воспринимали квартиру иначе. Дело даже не в ракурсе или цветовой гамме. Просто «там» я мог относительно спокойно пройти сквозь стену или шкаф (ощущалось лишь изменение вибрации), а здесь все предметы приобрели незыблемость и непреодолимую плотность, отчего квартира казалась гораздо меньшего размера.Я видел, что Маша мне очень рада, но усталость давала о себе знать, кроме того, как только мы вошли в прихожую, начались телефонные звонки. К счастью, она тут же отключила аппарат, прикончив всех хронофагов одним махом. Вот это настоящий шик, образчик истинного такта.Прежде чем окончательно разобраться с внешним миром, она произнесла:– Извини, надо позвонить маме.Начало обнадеживало.Тамара тут же вцепилась в дочь мертвой хваткой. Не завидую ее подчиненным.– Да, мама… Конечно, мама. Просто я очень устала… Да, обязательно позвоню… Мы могли бы обсудить это позже… Нет, не перебиваю… Хорошо… Нет, он не звонил, я не хочу обсуждать эту тему… Не кричу на тебя… Понимаю… Прости, у меня там что-то горит. Завтра позвоню…Маша отключила мобильник, устало опустилась в кресло. Я воздержался от комментариев, вместо этого произнес:– Давай не будем сооружать праздничный ужин. Шампанское, твой любимый шоколад, фрукты у нас есть. Просто посидим, поговорим.Она благодарно улыбнулась:– Знаешь, несколько раз меня посетило предчувствие, что ты где-то рядом. А однажды… ты мне снился. И сон был такой реальный, что…Она замолчала, не в силах подобрать слово.– Надеюсь, не кошмарный.– Наоборот.Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. Я не выдержал и опустил глаза.– Расскажи, как ты меня нашел.– Секрет.– И все же…– Врать не хочется, расскажу – не поверишь. А еще… У меня что-то типа подписки о неразглашении.– Продолжаешь играть в его игры?– Уже нет, но собираюсь стать наемным работником. Так сказать, топ-менеджером. Обещали хорошо платить, но это неважно.– А что важно?– Без тебя я жил какой-то не своей, выдуманной кем-то жизнью.– Мне тоже тебя не хватало…– Все это время я задавался вопросом: почему тогда, в гостинице, все так произошло. Почему ты так внезапно исчезла из моей жизни?– Ты ничего не понял! Макс любил меня, может, и сейчас еще любит, но не хочет себе в этом признаться.Внутри меня все похолодело. Неужели у них роман? Самая незавидная роль – выслушивать душевные излияния любимой девушки, особенно когда они касаются близкого тебе человека. А под занавес сакраментальная фраза: «Влад, ты очень хороший человек, давай останемся друзьями…»– Не беспокойся, романа у меня с ним нет.– Умеешь читать мысли.– Умею читать лица. Весь этот гламурный антураж: лимузин, дорогой ресторан, номер в отеле… Нетрудно догадаться, откуда деньги. Я чувствовала себя его марионеткой. Просто хотелось доиграть спектакль до конца.– Что-то тут не сходится: любит тебя, а нам устраивает дорогущее романтическое свидание.– Вот! Думаю, он считает себя гением, способным подняться над этим чувством. Бедная девушка Маша – нечто вроде теста для самого себя. По его словам, нельзя приступать к великому, цепляясь за преходящее.Я потянулся к бутылке: больше ничего не оставалось.– Тогда зачем ты на это согласилась? Ведь ты знала, что я тебя люблю? Это довольно жестоко.– Глупый, потому и согласилась, что хотела тебя наказать за эту сделку. Ты для меня дороже всех Максов на свете! Тогда, в отеле, я должна была уйти. Остаться с тобой – означало впустить его в нашу любовь, сделать ее неизлечимо больной с самого начала.Мне стало стыдно за свои предположения.– Значит, ты его не любишь?– Мягко сказано… Ради дела он превращает людей в послушные фигурки на своей шахматной доске. Правда, надо отдать ему должное: партию ведет блестяще и по правилам. Всегда что-то дает взамен.– Ты имеешь в виду деньги?– Все что угодно. Он прекрасно знает людские слабости.Ее правота разила наповал.– У тебя кто-нибудь был?– Это не важно. Важно то, что я ждала тебя все это время. И ты пришел, сначала во сне, а теперь…Я подошел к креслу, опустился на колени и прижался губами к ее ладони. Теплая, маленькая, беззащитная и такая сильная.– Господи, почти три года потеряли…– Это наша цена.Она обняла мою голову, прижалась к ней щекой. В ту ночь мы так и не притронулись к шампанскому.
Работа оказалась гораздо скучнее, чем я ожидал. Какая там бизнес-психология?! В основном простецкие, хорошо прикинутые мужики в окружении длинных ног или надутые, чаще фальшиво-приветливые иностранцы. Первым хотелось поскорей обмыть сделку, вторые больше думали о том, как трахнуть красивую русскую телку. Много коньяка, много водки… После уроков, полученных у Вари, я чувствовал себя мастером восточных единоборств, которого засунули в обычную школу на ставку физкультурника.Встречи, поездки, изучение отчетов, подписание договоров, снова встречи… Команда поддержки работала, как швейцарские часы. Мое присутствие являлось необходимой формальностью. Я улыбался, пожимал руки, подписывал какие-то документы, иногда вставлял заученные фразы, которые готовили референты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82