Пробовал – лимоном?.. – Жилка вновь поежилась. – Кислятина, но витаминов много.– Пойду я. – Сергей привстал.– Куда ты торопишься? – Жилка дернула его за рукав. – Чего дергаешься? Что я – не человек? Могу и не пить сегодня. Чтоб за компанию… Это ж надо, руль прямо в брюхо вошел!.. А кишки целы? Не порвались?– Сутки не жрал перед аварией. Может, потому и не порвались – пустые были. У меня в тот день как раз деньги кончились.– Слушай, – перебила его Жилка. – Ты ведь с работы?.. У меня немного супа есть… пакетного. Сейчас я соображу горячего.Она суетливо забегала по вагончику. Стала рыться в картонных коробках, шарить по пустым полкам. Супа не нашла, но из-под топчана извлекла войлочный стоптанный сапог, до половины заполненный сморщенным бледно-зеленым горохом. Сбегала куда-то за водой с маленькой кастрюлькой.Пока она хлопотала, Сергей разглядывал вагончик: оклеенные газетами стены, сбитый из крепких досок топчан, служивший, видимо, и кроватью и шифоньером – из-под прикрытого куском парусины матраца, свесившегося в изножье до самого пола, торчали пестрые сатиновые рукава, рыжий воротник темно-коричневого пальто, часть фиолетового платья с множеством металлических пуговиц. Как контраст ко всему на окнах висели белоснежные занавески с фирменным знаком скорого поезда «Москва – Орел».– Слышь, а ты куда в сортир ходишь?– Так стройка ж рядом… А можно и к бабушке в соседний дом. Заодно и воды набираю. – Жилка, поглядывая в зеркальце, висящее на стене над электроплиткой, помешивала в кастрюльке алюминиевой ложкой. – Сводить?– Не надо. Это я так. – Сергей пнул носком ботинка полиэтиленовую пробку. Великое множество валялось их под ногами. – Что-то не очень-то мне есть хочется.– Тебе надо горячего. – Жилка зачерпнула из кастрюльки, подула, попробовала. – Если б знала, вместо бутылки килек бы банку купила, – сказала она, вздохнув.– Я консервы не очень… Грибочков бы баночку.– Чуть не забыла. – Жилка бросила ложку в кастрюльку и метнулась к двери, закрылась на замок, задернула занавески. – Скоро хмырь должен притащиться. Надоедливый, гад.К супу, больше, правда, похожему на кашу, отыскалось несколько засохших кусков батона. Хлебнув из кастрюльки, Сергей сморщился – ощущался запах несвежих носков и плесени. Однако пересилил себя и, чтобы не обижать хозяйку вагончика, вновь зачерпнул ложкой.– Ты хвати стакашок, – предложил Сергей, кивнув на бутылку. – Тебе-то чего поститься. Налить? – потянулся к бутылке.– Налито давно. – Жилка кивнула на полные стаканы. – Ослеп? Да и обойдусь сегодня, – отмахнулась она. – Вот даже интересно: смогу удержаться?– Чего терпеть, если можно. Вот если б мне… Кто-то стукнул в дверь. Жилка, прижав к губам указательный палец, соскочила с табурета на пол.– Иди ко мне, – прошептала, махнув Сергею рукой. Дверь содрогнулась от сильного удара, и послышался пьяный голос:– Кончай ночевать. Слышь?.. Жилка. – И еще удар в дверь.– Дома нет. Чего барабанить? – Звонкий голос подростка.– Я же ей, паскуде, пятерку дал на пузырь. – Грубый голос.– Значит, выжрала и пошла добавлять.– Стерва. – За дверью сплюнули, долбанули так, что качнулся вагончик и что-то упало с крыши, тенью скользнув по занавескам. – Ведь сказал же, приду. Жилка!..– Может, отдашь ему бутылку? – прошептал Сергей. – Дверь сломает. Мне, сама знаешь, не до драки сейчас.– Обойдется… Если отворю, приставать начнет. Еще несколько минут слышался из-за двери грубый голос, костерящий хозяйку вагончика… Удаляющиеся шаги.Жилка крадучись подошла к окошку, глянула в щель между занавесками и облегченно вздохнула:– Ушел, гад. Опять сопляка приводил. Хочет, чтоб я за его вшивую пятерку… Кто я ему, чтоб под молокососа ложиться?Сергей перевел дух. Очень ему не хотелось принимать участие в могущем произойти скандале.Жилка скинула с топчана парусину, расправила скомканную простыню, аккуратно сложила в изголовье ватник. Повернулась к Сергею, глянула вопросительно:– А тебе с бабой можно? Что доктор говорит?– Да ты че, тетка! – Сергей притворно нахмурился. – Доктор напрочь запретил пока. – И отвернулся, пряча улыбку.– Ну и хорошо, – обрадовалась Жилка. – Это хорошо, что пока нельзя. А то я немытая сегодня.– Пора мне отчаливать. – Сергей встал. Вытянул из кармана пачку денег, отложил пятерку: – Тебе. Отдашь своему хмырю. А хочешь, себе оставь.– Может, побудешь со мной? – равнодушно глядя на пятерку, спросила Жилка. – Или бутылки забери – не утерплю.– Ничего не случится, если и выпьешь. Маленько мне оставь на завтра. Зайду после работы.И ушел. Всю дорогу посмеивался над Жилкиной готовностью завалиться на топчан. Да и над собой – тоже. Ведь до катастрофы он не однажды поддавал в вагончике и даже несколько раз оставался спать с Жилкой. Но сегодня как-то дико все показалось, словно впервые увидел несвежую простыню, торчащие из-под матраца тряпки, бутылочные пробки под ногами. «А ведь она сегодня была совершенно трезвая, – подумал ОН о хозяйке вагончика, – даже не с похмелья. И занавески выстирала… Не погорячился ли я, что бутылки ей оставил? Надо было хоть одну с собой забрать. Придет хмырь и выжрет».На следующий день Сергей зашел к Жилке. Увидев под ее глазом фингал, догадался: вчерашний хмырь приходил и, видимо, крепко поговорил с хозяйкой вагончика.– Здорово тебя отоварили, – сказал Сергей сочувственно.– Я ему морду всю исцарапала, – хохотнула Жилка.– Винца мне не оставила? – с сомнением в голосе спросил Сергей. – Выжрали?Но вчерашние бутылки остались нетронутыми, о чем Жилка сообщила с гордостью, словно не бутылки с бормотухой уберегла от алкашей, а взвод раненых от немецкого плена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10