ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вставай, да выйди прогуляться по двору. Больно уж заспалась. Вставай, что ли. Ведь уж двенадцать часов. Обедать людям пора, а ты спишь.
– Двенадцать! – воскликнула, оживясь, Марфуша. – О Господи!
И это простое обстоятельство, по-видимому, всего сильнее подействовало на девушку, которая, быть может, в первый раз в жизни проснулась в такой час. Она поднялась на ноги, хотела шагнуть, но покачнулась. Шваньский поддержал ее. Шумский приблизился тоже и выговорил:
– Аль на ногах не стоишь?
Марфуша взглянула на молодого человека, которого сначала не заметила, и тотчас же смутилась.
– Говори, – вымолвил Шваньский. – Ноги, что ли, слабы?
– Да. Чудно. Отлежала, что ли. Совсем, как чужие!..
– Ну, это пройдет.
– Чудно. Никогда эдакого со мной не бывало.
– Выйди во двор, живо все пройдет. На вот, надевай.
Шваньский живо надел на Марфушу лежавший поблизости салопчик ее, накинул ей платок на голову и повел к входной двери. Девушка шла неровной походкой, слегка как бы пошатываясь. Шваньский бережно свел ее по лесенке и, выведя на воздух, продолжал поддерживать. Но через минуту Марфуша уже твердо и свободно стояла на ногах и с наслаждением вдыхала свежий воздух.
– Что? – спросил Шваньский.
– Ничего. Эдак лучше. Угорела я у вас.
– Вот! Вот! Именно и есть! – воскликнул Шваньский. – Все угорели, а ты пуще всех.
– Ничего, пройдет, – отозвалась Марфуша. – Я раз не так-то угорела, сутки без памяти была. А это что! Вот уж теперь совсем хорошо.
И Марфуша вдруг задумалась. На два или на три вопроса, предложенных Шваньским, она не отвечала ни слова и, наконец, он тронул ее за руку.
– О чем задумалась-то?
– Да так. Не знаю. Так. Чудно. Ничего что-то не помню.
– Чего не помнишь?
– Да ничего не помню. Помню, после шитья пила чай у барина; про сливки он все говорил… А как я пришла и легла, ну вот ничего не помню, точно как отшибло память.
– Ну, это пустое, не стоит и вспоминать. Угорела и шабаш. Тошнит, что ли?
– Нету.
– Голова-то болит?
– Ничего.
– А ноги? Стоят твердо? Ходить можешь?
– Могу.
– Ну, вот и погуляй по двору, а потом приходи в дом.
Шваньский довольный, почти сияющий, вернулся в квартиру и нашел Шумского внимательно осматривающим чуланную дверь и замок.
– Не понимаю, – сказал он при виде Шваньского, – совсем не понимаю. Эдакий замчище отодрать ножом совсем невозможно. Тут дело нечисто. Говори правду, кроме ножа, ты ей ничего не давал?
– Ей-Богу, ничего-с. Что же мне лгать. Да что же я за дурак такой. Я и столового ножа-то не хотел давать.
– Черт ее знает! Проклятая девка, – злобно произнес Шумский. – Что теперь будет, и ума не приложу. А Авдотья не идет. Не могли же ее заарестовать там. Ей первое дело уходить, если Пашутка опять явилась к барону.
– А я, Михаил Андреич, все-таки свое вам докладываю, не пойдет она туда. Просто убежала, и в городе где скрываться будет и мешать вам не станет.
Шумский не ответил ничего и прошел к себе. Шваньский молча последовал за ним и, очевидно, собирался начать разговор о чем-то особенном, так как он улыбался своей обезьяньей улыбкой, «во всю рожу», по выражению Шумского.
– Михаил Андреич, позвольте вам доложить, – начал Шваньский, – о таковом моем намерении, которое вас может очень удивить. Но вы меня не осудите, дело благое, хорошее.
– Ну, какое такое дело?
– А насчет именно вот этой девицы-швеи. Насчет этого, как вы изволили ее обозвать, создания.
– Ну, – нетерпеливо отозвался Шумский.
– Вот я и хочу вам доложить, что Марфуша эта девушка тихая, кроткая, доброты бесконечной, характера совсем овечьего, – тонким и ласковым голосом начал Шваньский.
– Глупа, как пень, остолоп с головы до пят, – тем же голосом продолжал Шумский, как бы подделываясь. – Ну дальше-то что же? – прибавил он.
– Вот я все, Михаил Андреич, обсудив, и решился на благое дело.
– Жениться, что ли на ней? – усмехнулся Шумский.
– А хоть бы и так.
Шумский громко расхохотался и, наконец, вымолвил:
– Ах, ты дура, дура! Право, дура!
– Почему же-с?
– Почему? Ну, это, брат, в три дня не расскажешь. Во всяком случае…
И Шумский, глядевший в это время в окно на улицу, вскрикнул так, как если бы его ударили ножом. Шваньский вздрогнул от этого крика и остолбенел.
– Авдотья! Авдотья! – прокричал Шумский, бросившись к окну.
Действительно, к крыльцу дома подъехала на извозчике его мамка.
– Ну, вот! Где Пашута? – грозно обернулся Шумский, подставляя кулак к самому лицу своего Лепорелло. – Где Пашута? В городе?! скотина эдакая? Иди, беги, тащи ее сюда. Она, черт, целый час расплачиваться будет с извозчиком. Тащи!
Но последнее слово Шумский уже крикнул вдогонку, так как Шваньский рысью пустился к парадной двери. Шумский стоял в халате в дверях гостиной и, понурив голову, тихо шептал себе под нос:
– Все пропало! Прибежала Пашута, все рассказала, а эту прогнали…
Но в то же мгновенье Шваньский опрометью вбежал из передней в гостиную и воскликнул:
– А вот нет же. Не было ее там. Не приходила туда. Авдотья к вам сама явилась.
Шумский встрепенулся.
– Она не приходила! Не была! – кричал Шваньский, чуть не прыгая от радости. – А коли за всю ночь не пришла и до сих пор ее не было, то и не будет, по-моему. Побежала просто куда в город, а не к барону.
При виде Авдотьи, тихо шагающей из передней, Шумский вскрикнул:
– Да иди же! Иди! Что у тебя ноги-то отнялись, что ли?
И он тотчас же закидал женщину вопросами. Она об Пашуте ничего не знала и только широко раскрывала глаза.
– Да нешто она у вас ушла? – выговорила, наконец, Авдотья. – Каким же это способом? Как же это вы не доглядели?
– Ну, ладно, – махнул рукой Шумский. – Ты тут будешь еще других учить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики