– В двух шагах… на берегу Дюранс.
Несколько минут спустя ложный маркиз де Мобрейль, псевдограф де Сигэ и Улисс Рабастуль комфортабельно восседали за столиком гостиницы «Перекресток» перед двумя бутылками крепкого вина. Ла Виолетт осушал свой стакан до дна, Сигэ тоже был не дурак выпить; Улиссу Рабастулю было с кем потягаться.
Когда первая пара бутылок была распита, на столе появились еще две бутылки, потом Сигэ подзадорил Улисса одним духом осушить бутылку до дна, и так как звонарь вышел победителем из этого испытания, то на столе появилась в виде проигрыша шестая бутылка.
Вслед за этим зорко следивший за собой ла Виолетт предложил новое пари, уверяя, что повторить опыт Улисс будет уже не в состоянии. Поданы были свежие бутылки.
Физиономия звонаря все более и более воспламенялась, язык заплетался, но вместе с тем он с каждой минутой делался все более и более общительным и выбалтывал без передышки разные приходские сплетни, толки и подноготную местных ханжей-прихожанок.
Увидев, что он доведен до надлежащего градуса, ла Виолетт легко и незаметно навел его на разговор о Жозефе, об «Анжелюсе» и о Бонапарте, которого следовало кинуть в волны Дюранса. Но Улисс совершил уже чересчур усердное возлияние. Его язык беспомощно и вяло заплетался, и, одолеваемый сном, он бессильно мотал головой из стороны в сторону. Он был не в состоянии отвечать на вполне определенные и ясные вопросы, которыми засыпали его ла Виолетт и Сигэ. С его коснеющего языка срывались лишь какие-то бессвязные, отрывистые междометия вперемежку с икотой. Но в конце концов все-таки удалось разобрать даже и из его бессвязных фраз, что он должен будет звонить «Анжелюс», перевести трезвон на звон набата и что это должно будет служить сигналом, по которому решено было кинуть Бонапарта в Дюранс. Вслед за этим он окончательно пошатнулся на стуле, упал головой на стол и погрузился в крепчайший сон.
– Ну, теперь он не так-то скоро зазвонит свой «Анжелюс», – заметил ла Виолетт. – Скорее в путь! Этот Жозеф, по-видимому, – главарь шайки этих мазуриков. Он-то не дремлет… и даже – кто его знает? – быть может, он даже и выслеживает. Скорее, Сигэ! Но что ты делаешь?
Гусар склонился над бесчувственным телом звонаря и старательно обшаривал его.
– Я ищу ключи! – ответил он. – Случается, что пьяницы пробуждаются. Возможно, что и этот, проспавшись, отрезвится и успеет поднять тревогу. Ага, вот и ключи! – с триумфом воскликнул Сигэ, потрясая связкой ключей, вынутой из кармана передника спящего звонаря.
– Ну, а теперь бежим! – сказал ла Виолетт.
Уплатив по счету и наказав не будить их товарища, а дать ему выспаться всласть, ла Виолетт и Сигэ покинули гостиницу «Перекресток».
Когда они торопливо шли по улице, ведущей к церковной площади, Сигэ вдруг заметил колодец под навесом.
– Вот «Анжелюс» и отзвонили! – сказал он, бросая ключи на дно.
VI
Как только ла Виолетт и Сигэ вернулись в гостиницу «Почта», хозяйка попеняла им:
– Поздненько! Вам придется довольствоваться холодными блюдами. Ко мне здесь понаехало немало других путников, они торопились, и мне пришлось все подать им.
Ла Виолетт быстро окинул взглядом общий зал и спросил хозяйку:
– Ваши путешественники уже кончили есть?
– Нет еще… они пьют кофе. Попросили, чтобы им подали отдельно.
– Вы куда поместили их?
– Да в ту комнату, наверху.
«Знать это нелишне», – подумал ла Виолетт и тотчас же добавил:
– Мы тоже торопимся, подайте же и нам поскорее.
Они уселись, наскоро съели первые блюда, отказались от всего остального и потребовали кофе. Когда на стол были принесены маленькие чашечки и наполнены кофе, ла Виолетт сказал служанке:
– Голубушка, ты больше не нужна нам. Мы теперь покурим перед сном. Позаботься, чтобы нас никто не побеспокоил.
– О, будьте покойны, господа, в эту пору у нас никто не бывает. Если что-нибудь понадобится вам, так позовите меня. Кроме того, ведь теперь время и нашего ужина.
Лишь только служанка ушла, ла Виолетт поднялся с места и сказал Сигэ:
– Пока все идет недурно, и дело с ключами обделано чисто. Но тем не менее мы ничего не знаем или по крайней мере очень мало.
– Все же мы знаем, что звонарь должен был звонить к «Анжелюсу», но не сделает этого! Это уже кое-что!
– Да, конечно. Но кому, собственно, он должен был подать сигнал? И почему маркиза де Мобрейля здесь нет до сих пор? Проедет ли император этим путем и не остановится ли он в этой гостинице? Мне очень бы хотелось знать это.
– Если бы маршрут был изменен, то Жозеф не сидел бы здесь со своими прохвостами. Нет, ла Виолетт, они поджидают так же, как и мы! А что, если бы мы поднялись наверх? Раз канальи заняты выпивкой, очевидно обсуждая планы своего заговора, то мы прекрасно могли бы напасть на них Орудуя вдвоем, мы великолепным образом уничтожим эту троицу прохвостов.
– Эта мысль улыбается мне. Но даже и так мы ничего не узнаем относительно того, что именно замышляется против нашего императора, и вследствие этого будем бессильны отпарировать удар, который готовится ему.
– Верно, начальник! Вы человек с головой! – промолвил Сигэ, с восхищением глядя на ла Виолетта. – И подумать только, что канальи наверху, над самой нашей головой, калякают о своих делишках, которые ведь в то же время касаются и нас; подумать, что их можно было бы услышать… если бы потолок был пониже, а мы повыше ростом!
Ла Виолетт быстро встал и воскликнул:
– Да здравствует император! Я нашел! Опустить потолок до нашего уха мы не можем, не так ли?
– Нет, это невозможно!
– Но если бы мы могли приподнять наши уши до потолка, то результат был бы один и тот же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61