Царь был доволен. Из-под тиары ниспадали крупными кольцами черные кудри, а длинная борода была завита мелкими колечками, как у ассирийских царей. Руса был молод и красив. Жизнь казалась ему праздником, и приезд в город Тейшебаини был также праздником.
У подножия холма царь пересел в носилки, отделанные перламутром и слоновой костью. Рослые загорелые рабы бегом подняли их на вершину холма и внесли в раскрытые ворота крепости. За царем шли телохранители, военачальники, чиновники, писцы. Знатные воины выделялись своей яркой одеждой – красными рубахами и золотыми браслетами на руках и ногах. У ворот дворца царя приветствовали жрецы храма Тейшебы с горящими факелами в руках. После торжественной встречи царя им предстояло принести в жертву богу стадо овец и коров.
– Пусть будет угодной Тейшебе царская жертва! – обратился Руса к старому жрецу с седой бородой.
– Щедрость царская угодна богу, – ответил жрец, склоняя голову перед царем.
Наконец закончилась церемония встречи, и Руса пожелал пройтись по залам дворца и посмотреть его убранство. Длинный, узкий ковер протянулся через коридор и залы дворца на сотни локтей.
– Откуда это? – спросил Руса, с удовольствием ступая по мягкому красному ковру, искусно украшенному зелеными листьями.
– Это наши ткачи, – отвечал Иштаги. – Ваша царственность увидит ткацкую дворца. Там есть ткачи, которые десять лет работали над этой дорожкой.
В большом зале бога Халда Руса увидел множество бронзовых светильников, украшенных фигурками людей и животных. На стенах висели урартские щиты – приношения богу Халду отца и деда Русы. В углу на каменном пьедестале стоял бронзовый шлем, священный шлем царя Аргишти, сына Менуи, сделанный в честь бога Халда.
Руса остановился.
– Кто сделал это? – спросил царь.
– Здесь знаки из рода Аплая.
– Из рода Аплая? – удивился Руса. – А я и не знал, что дед Аплая был так же искусен, как его потомки. Кто же продолжил его мастерство?
– Кажется, сын Аплая, – ответил Иштаги. – Это легко проверить. – Иштаги поднял светильник и увидел на нем знаки из рода Аплая. – Я не ошибся, царь, мой господин, – поклонился Иштаги. – Наш мастер, сын Аплая, продолжил дело умелого литейщика и ювелира. Нет отца, зато есть сын. Судя по тонкой чеканке на этих светильниках, он достойный ювелир. Ему можно поручить и царский заказ.
– Продолжен ли род его? – спросил Руса. – Надобно мастерство его сохранить для потомства.
– Мы найдем его, – ответил Иштаги.
– Хочу иметь ножны золотые с чеканкой, – сказал Руса. – Разыщи мастера. А чтобы хорошо работал, дай ему вот этот перстень. Скажи, что царь Руса ему дарит от щедрого сердца.
Руса обошел парадные залы дворца и поднялся на плоскую кровлю, откуда открывался вид на живописные горы, на зеленые луга и на реку Ильдаруни. Отсюда было видно строительство канала плодородия. Вечерело, но там, у базальтовых скал, толпились люди, слышались голоса сотенных и звон кирок, ударяющих о крепкую породу.
– Как строится канал? – спросил Руса, пытаясь с кровли дворца разглядеть каменное ложе канала.
– Сейчас лучше работают, – ответил Иштаги. – Я велел кормить. Первое время падали и умирали, как мухи. Никакие плети не помогали. Много их в землю легло…
Руса молча смотрел на канал. Он думал о другом.
– Завтра в полдень встретим царя скифского, – сказал он Иштаги. – Сговор поведем против врагов земли нашей. Готовь встречу и пиршество.

СГОВОР ЦАРЕЙ
Забегали слуги и повара. Защелкали тяжелые железные замки на царских кладовых. Охранники срывали печати с карасов, наполненных душистым маслом. Хранителю сокровищ, одноглазому Уаси, было велено подать для пиршества бронзовые чаши. Это были старинные чаши, сделанные далекими предками Русы. Они имели свойство издавать серебристый звон, когда ими чокались. Заморские гости постоянно удивлялись этим певучим чашам, но секрет их изготовления урарты не выдавали. Нередко гости спрашивали друг друга: «Как же делают эти волшебные чаши?» И всегда был один ответ: «Это тайна урартов. Не хотят урарты торговать своими чашами, не хотят выдавать секрет своих мастеров».
Много забот у одноглазого Уаси. Битком набиты сокровищами царские кладовые. Тяжелы железные запоры. Наложены на них печати царской сокровищницы. Надо все рассмотреть и решить, что порадует глаз Русы, что удивит гостей царских.
Уаси взял с собой надежных слуг и стал обходить хранилища. Вот кованые бронзовые ларцы с драгоценными камнями. Тут и рубиновые перстни из Согдианы, и чудо-бирюза из Хорезма, и прекрасное ожерелье из Египта, и резная слоновая кость из Сирии. Все украшено камнями и горит всеми цветами радуги. Уаси берет царские кубки, и взор его останавливается на золотых светильниках. Это подарок фараона египетского. Хоть и умелые мастера в Урарту, а такой ювелирной работы никогда не видал старый Уаси. Как искусно сделаны цветы лотоса! Тончайшая работа, удивление для глаз!
Уаси раскрывает ларец с ожерельями. Иштаги приказал нарядить прислужниц в дорогие украшения. «Пусть узнают гости, как мы богаты», – сказал он удивленному Уаси.
Старик любуется золотистыми сердоликами, блестящими, полированными агатами, сапфирами и хризолитами. Его единственный глаз светится восхищением. Страшно выдать такую ценность прислужницам. А впрочем, чего страшиться? Куда они денутся с этим богатством? Стража зорко охраняет дворец: не пройти мимо нее незамеченным. А если поймают вора, не сносить ему головы: строго судят каждого, кого обвинят в воровстве.
Слуги, нагруженные сокровищами, спешат в зал пиршества.
Здесь уже хозяйничает Иштаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122