– Замечательно, только вот… – Он пристально посмотрел на Челси. – Неужели тебе так грустно?
– Больше не грустно. Одиноко да, но не грустно. – Она немного подумала и улыбнулась. – Нет, я все-таки счастлива.
– Это звучит неубедительно для меня.
Челси подошла к самому большому своему полотну.
– Я написала эту картину в прошлом месяце и назвала ее «Осень». Что ты думаешь о ней?
– Она прекрасна, – сказал Райн.
Он смотрел на Челси, а не на картину. Их взгляды встретились, и им обоим стало понятно, что они чувству ют сейчас одинаково.
– Наш с тобой радар сегодня активен, – грустно усмехнувшись, заметил Райн.
– После всех этих лет он все еще работает.
Райн подошел к ней и спросил:
– Челси, зачем ты пригласила меня?
– Для того чтобы помочь выбрать картины.
– Ты лучше меня разбираешься в живописи. Тебе не нужна моя помощь.
– Я получила сегодня письмо от Жан-Поля. – Она старалась не смотреть на него. – Он просит меня вернуться в Париж.
Для Райна это было ударом:
– И ты поедешь к нему?
– Я не хочу. – Челси едва заметно нахмурилась.
– «Нет» и «не хочу» не одно и то же.
– Я не знаю, что делать. Он пишет, что Мариетта нашла кого-то и что ему очень стыдно за свое поведение по отношению ко мне.
– Он что, тебя бил? Ты ведь ничего мне не рассказывала.
– В сущности, он не такой уж и плохой.
– Почему я должен тебе верить?
Их взгляды встретились.
– Мне одиноко, Райн. Если я поеду в Париж, то совершу глупость. Я знаю это, но допускаю, что могу и поехать.
– Почему?
– Ты когда-нибудь был одинок?
– Часто. Но у меня никогда не возникало желания уехать и жить с Жан-Полем.
Она улыбнулась:
– У меня тоже. Он ударил меня. Это было один раз, но мне хватило. Я тут же отправилась в аэропорт.
– Я помню синяк на твоей щеке и не понимаю, почему у тебя возникает желание вернуться к человеку, который пусть даже однажды так поступил с тобой? Не понимаю и никогда не пойму!
– Но ведь были и хорошие моменты… Возможно, я сама спровоцировала его.
– Карен много раз выводила меня из себя, но я ни разу не ударил ее.
– Я знаю, но ты единственный… – почти шепотом сказала Челси.
– Не возвращайся к нему. – Райн нежно обнял ее за плечи. – Ты заслуживаешь большего.
Она не ответила.
Он наклонился и поцеловал ее.
Ее губы задрожали и раскрылись в страстном поцелуе. Господи, как давно это было!.. Как они жили друг без друга так много лет?..
Поцелуй, казалось, длился вечность. Они стояли, обнявшись, и молчали. Это были поистине райские мгновения.
– Что мы будем делать? – тихо спросил Райн.
– В Париж я не полечу.
– Я не имею права просить тебя остаться.
– А меня не надо просить. – Челси грустно улыбнулась. – Что мы будем делать?
– Я не знаю. Но одно я знаю точно. Может, это и плохо, держать тебя в своих объятиях, но больший грех для меня оставаться с Карен. Невозможно всю жизнь расплачиваться за ошибки молодости.
– Я не прошу тебя бросить ее.
– Карен здесь ни при чем. Меня держит только Эшли.
– Тогда ты не можешь уйти.
– Эшли почти уже выросла. Очень скоро она навсегда выпорхнет из родительского гнездышка.
Челси ласково улыбнулась:
– Не будем пока ничего загадывать. Хорошо уже то, что после сегодняшнего вечера нас перестанет пугать одиночество.
– Господи, как я счастлив, – еще крепче прижимая к себе Челси, прошептал Райн.
Глава 30
Это было делом чести для Карен содержать дом в идеальном порядке, особенно перед приходом экономки. И хотя она никогда не признавалась в этом, ей нравилось заниматься хозяйством. Карен и экономку-то наняла только ради того, чтобы укрепить свой авторитет в глазах мамы и Джойс.
Комната Эшли всегда требовала уборки. Ее дочь словно притягивала к себе беспорядок. Карен собрала разбросанную одежду и, опустив грязное белье в стиральную машину, вернулась в спальню, чтобы убрать постель. Они с мужем вечно спорили по этому поводу. Райн считал, что Эшли сама должна прибираться в своей комнате. Карен же смотрела на подобную самостоятельность как на еще одну возможность потерять контроль над девочкой. Она не могла этого позволить – жизнь Эшли уже была расписана ею до конца.
Во-первых, она пойдет в колледж: Карен еще полгода назад отправила все необходимые документы в Южный методистский университет. Она будет жить в общежитии, где жила когда-то сама Карен. Возможно, даже в той же самой комнате (Карен просила об этом в письме, отправленном вместе с документами). Но вначале Эшли с отличием окончит школу, и ее имя будет первым в списке лучших учеников…
Карен застелила постель и, подняв с пола плюшевого медвежонка, положила его на кровать. Эшли давно уже не играла в игрушки, но они по-прежнему находились в ее комнате.
Шкаф Эшли отличался особым беспорядком – здесь всегда было чем заняться. Карен аккуратно раскладывала по полочкам разбросанные тут и там дочкины курточки.
Ее взгляд упал на пластиковую упаковку розового цвета, выпавшую из кармана юбки Эшли. Она нагнулась и подняла упаковку. Прочитав этикетку, Карен едва не лишилась чувств. Это были противозачаточные таблетки.
«Нет, Эшли здесь ни при чем, эти лекарства принадлежали или Джойс, или Челси, а Эшли взяла их по ошибке!» – попыталась успокоить себя Карен, но в глубине души она уже знала: это таблетки ее дочери.
Карен подошла к телефону и позвонила Райну на работу.
– Приезжай домой, – сказала она. – Приезжай немедленно!..
Через несколько минут приехал Райн.
– Что случилось? Эшли? Почему ты… – Он осекся, увидев в каком состоянии жена. – С тобой все в порядке, Карен?
Молча, она показала ему розовую упаковку. Медленно Райн взял ее в руки и недоуменно посмотрел на жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131