Но проводить параллель дальше было бы несправедливо: Пол презирал, даже ненавидел Донала за его пронацистские симпатии и за то, что он причинил Мег столько горя. Что до Джордана, то этот человек вызвал у него мимолетное любопытство, не более.
– Кстати, он швыряет деньгами, – заметила Лия и объяснила Полу: – Я еще раньше познакомилась с ним у Мег. Он зашел к ним и, узнав, что я та самая Лия, владелица «У Леа», забросал меня вопросами. Я даже удивилась. Он знает все лучшие магазины в Европе, да и у нас тоже. С тех пор он приходит ко мне покупать подарки для своих дам. – Лия наслаждалась собственным рассказом. – Люси может прикинуться простушкой и самым невинным и ненавязчивым способом вытянуть из человека кучу информации. Так вот, она выяснила, что он женат. Может, был когда-то, но сейчас у него либо есть женщина в каждом городе, где он бывает, либо его романы очень непродолжительны, потому что он покупает вещи самых разных размеров. Он пригласил Люси провести с ним вечер, но она отказалась, говорит, он не в ее вкусе.
– Хотела бы я, чтобы она наконец определила, кто в ее вкусе, и снова вышла замуж, – пожаловалась Мег. – Я молюсь, чтобы ей повезло так же, как мне.
Но Лия еще не закончила рассказ о мистере Джордане.
– А какие вещи он покупает! Умереть можно! Какая-то девица наверняка умерла, получив в подарок то, что он купил у меня в свой последний приход. Пальто нежнейшего кремового цвета из ткани мягкой, как масло, отделанное черной норкой.
– А мне его подарок не понравился, – сказала Мег. – Не в обиду тебе будь сказано, Лия, но он не для меня, хотя и очень красивый. Да и вообще, это уж чересчур – дарить такую вещь только потому, что Тим пригласил его к обеду. Обычно приносят коробку конфет или цветы, что-то в этом роде.
Лия, конечно же, захотела узнать, что это за подарок.
– Вечерняя сумочка темно-красного цвета из кожи ящерицы с застежкой в форме лебедя. Чудесная вещь, но мне в моей жизни такая ни к чему. Я уверена, она страшно дорогая.
– А, я помню эту сумочку. Значит, она предназначалась тебе? Он в тот день сделал шесть разных покупок. Сказал, что едет в Рим на уикенд и не хочет появляться с пустыми руками. Можешь вернуть, если хочешь. Получишь деньгами, – засмеялась Лия.
– Нет, нет, я лучше куплю что-нибудь полезное. Например, какой-нибудь симпатичный свитер, я из них не вылезаю.
– Ну, тебе придется купить много свитеров, чтобы истратить столько, сколько стоит сумочка.
Вернулись с прогулки любители свежего воздуха, потирая замерзшие руки. Все снова собрались вместе перед тем, как разойтись по домам. Мег усадили за рояль, кое-кто стал напевать мелодии из «Оклахомы» и «Моей прекрасной леди», другие просто слушали. В конце Пол и Мег насмешили всех, спев забавную бессмысленную песенку о продавце льда. Мег объяснила:
– На заднем крыльце у нас обычно стоял коричневый холодильный шкаф. Продавца льда, я помню, звали Элмер, и однажды он…
Пока Мег рассказывала эту историю, Пол размышлял о том, как же он завидует ей и Ларри. Только что они радушно приняли гостей, которые скоро разойдутся, сытые и довольные, и когда за ними закроется дверь, эти двое останутся вместе.
Уже садясь в машину Билла, он еще раз оглянулся на дом. Парадная дверь, на которой висел огромный венок, украшенный красным атласным бантом, была закрыта. В окна видно, что во всех комнатах – внизу и наверху – горят свечи. Мороз был таким свирепым, что какая-то ветка сломалась с треском, похожим на звук выстрела. Но там, в доме, этом светящемся островке в океане мрака, тепло и уютно.
Он скучал по Ильзе, находившейся за тридевять земель от него. Наверное, в Иерусалиме сейчас идет дождь, упорный холодный зимний дождь, как и в тот день, когда она сказала ему, что не вернется «с ним домой.
Ну да ладно.
– Чудесный был день, – сказал Билл, когда они выехали на шоссе. – Они все такие славные люди.
– Все они из разного теста. Семья Мег, я имею в виду. – Голос Лии был задумчивым. Наверное, хорошо иметь такую большую семью. Впрочем, мне трудно судить, у меня ее нет. Но все ее дети так не ладят друг с другом, что им лучше оставаться, как они есть – разбросанными по всей стране. Я заметила, Пол, что ты с Тимом почти не разговаривал.
– Да, после Израиля нам стало нечего сказать друг другу. Ему от меня мало пользы, да и мне от него тоже.
– Его имя приобретает общенациональную известность, – вставил Билл. – Если вся Их братия ограничится речами и призывами, то вреда от этого не будет, может, что-то даже изменится к лучшему. Я и сам сторонник свободы слова, чем больше свободы тем лучше. Но мне совсем не нравится, когда они прибегают к насильственным действиям. Все обязаны соблюдать законы. Мне не нравятся столкновения молодежи с полицией.
Пол снова подумал о сыне доктора Штерна, своем внуке. Говорил ли Штерн, в каком университете учится сын? Может, в том самом, где преподает Тим? Но как бы там ни было, а Пол надеялся, что мальчик не попадет под влияние Тима и ему подобных, не даст сбить себя с толку. В конце концов, в университетах огромное число преподавателей и студентов с самыми разными убеждениями и взглядами. Неизвестно, чье влияние перевесит. Ничего нельзя предсказать заранее. И все же мальчик не выходил у него из головы. «Он доставляет нам массу беспокойства», – сказал Штерн.
Значит, у Айрис далеко не безоблачная жизнь, приходится волноваться из-за сына и из-за самого Штерна.
Билл с Лией продолжали болтать о пустяках, а Пол, сидевший на заднем сиденье, некоторое время предавался своим мыслям, а потом задремал. Его разбудил голос Билла.
– Я не знаю, что это. Не могу точно определить, почему, но Виктор Джордан не вписывался в нашу компанию, а ты как считаешь, Пол?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135