Опыт подсказывал Чарли, что, если Мэгги ответит ему решительным отказом, лучше навсегда с ней расстаться.
И тогда нужно исключить любые случайные встречи с ней, не допускать никаких жарких поцелуев, вызывающих жажду новых ласк, не говоря уже о нелепых фантазиях.
Только с полным исчезновением Мэгги из его жизни он сумеет сосредоточиться на реальных ценностях и, в полной мере вкусив сладость холостяцкого бытия, вернуться к плодотворному творчеству.
Чарли посмотрел на спящую Мэгги и в который раз спросил себя, как его угораздило познакомиться в Нью-Йорке, кишащем дружелюбными доступными красавицами, с такой упрямой и самонадеянной особой, длительное общение с которой любого сведет с ума…
Словно бы придавленная его тяжелым взглядом, Мэгги пошевелилась и открыла глаза, поразительно голубые и пронзительно ясные в обрамлении темных ресниц. Оставаясь, очевидно, еще в объятиях Морфея, она сладко улыбнулась.
Затем, проснувшись окончательно, порывисто села и строго спросила:
– Ты чем тут занимаешься?
– Я? – Чарли пожал плечами. – Телевизор смотрю!
На экране разворачивалось действие рекламного клипа: красавица продавщица демонстрировала новую модель раскладушки, легким движением руки превращаемой в удобный саквояж.
– Какая прелесть, – с умилением сказал Чарли. – И я такую хочу! Оригинальная штучка!
– Фу! Какой моветон! – Мэгги поморщилась. – Кстати, а который час?
– Понятия не имею. Возможно, около четырех.
– Кто-нибудь звонил?
– Послушай, Мэгги! Ты спала в моих объятиях. Неужели ты не услышала бы телефонного звонка? Или не почувствовала бы, как я потянулся за трубкой?
Спрашивать, почему она уснула в его объятиях, Мэгги не стала. А Чарли тактично промолчал, предоставив ей возможность самой найти этому объяснение. Поборов смущение, она сказала:
– Я волнуюсь за Розалию!
– Уверен, что с ней все в порядке.
– Но ведь она рожает! – воскликнула Мэгги.
– Но не умирает же! – заметил Чарли. – Каждую секунду в мире кто-то появляется на свет. Обычное дело!
– Не совсем, особенно для семьи Доминика. Его мама умерла, родив Ральфа, а Нина чуть было не отдала Богу душу, когда рожала свою дочь.
Чарли сдвинул брови и понимающе кивнул.
Мэгги вскочила с кушетки и принялась расхаживать по комнате, кусая костяшки пальцев. Чарли следил за ней с нарастающим беспокойством. Резко остановившись, она спросила:
– Почему же нам никто до сих пор не позвонил?
– Но ведь Нина же звонила! Она сказала, что ее муж все еще не сумел разыскать свояка. Ты забыла?
– Конечно, помню! Но ведь это было несколько часов назад! Может быть, Розалия уже родила.
– Схватки могут продолжаться несколько суток. Очевидно, это и происходит с Розалией.
– Что? Несколько суток? Мне уже скоро нужно быть на работе! – воскликнула Мэгги.
– За детьми присмотрю я. А ты отправишься в свой офис.
– Ты? За детьми? – Мэгги рассмеялась. – Но ведь ты их абсолютно не знаешь! Представляю, что станет с Ниной, когда она, вернувшись домой, увидит незнакомого мужчину, играющего с ее детишками. Да и сами малыши до смерти испугаются чужого дяди.
Мэгги умолкла и прислушалась. Сверху донесся детский плач.
– Ну и что же нам теперь делать? – всполошилась Мэгги.
– Подняться в детскую и посмотреть, что там происходит! – спокойно сказал Чарли и направился к лестнице, едва не наступив Мэгги на ногу. – А разве у тебя нет племянников и племянниц?
– Есть, но я редко их вижу, – смущенно промямлила Мэгги.
– Выходит, тебе чертовски повезло, что я вызвался поехать сюда с тобой! – самодовольно сказал Чарли.
– Тише! Не смей ругаться при детях! – прошипела Мэгги, поднимаясь за ним по лестнице на второй этаж. – И вообще, помолчи-ка немного! Что-то в детских спальнях стало подозрительно тихо.
– Так давай заглянем в них и сразу увидим, кто из детей спит, а кто бодрствует! – предложил Чарли, на цыпочках подкрадываясь к первой двери.
Мэгги толкнула другую дверь, напротив. Едва они вошли в комнаты, там поднялся такой визг, что стены задрожали.
Чарли извлек орущего Нино из кроватки и принялся его успокаивать, качая на руках и приговаривая:
– Не реви, приятель! Все хорошо, ничего не бойся.
В комнате напротив Мэгги пыталась успокоить маленькую Розу.
– Я же тетя Мэгги, – объясняла она, – мы дружим с дядей Домиником.
Но девочка ее не узнавала и плакала все громче.
– Роза! Вспомни! Мы с тобой играли с коробочкой, из которой выскакивал такой забавный чертик, а потом звучала веселая песенка: «Тру-ля-ля, тра-ля-ля!»
Слов она, естественно, не помнила, мелодию же безбожно перевирала.
Чарли усадил мальчика к себе на колени, включил настольную лампу и начал строить малышу забавные рожицы. Вскоре всхлипы и крики Нино сменились смехом и веселым бормотанием.
Когда Чарли с Нино на руках вышел в коридор, он ахнул, увидев Мэгги. Всклокоченные волосы беспорядочно закрывали ее раскрасневшееся лицо, а в руках у нее билась в истерике растрепанная девочка.
– Я не знаю, что с ней делать! – пожаловалась Мэгги. – У нее истерика. Она даже описалась.
– Роза плачет, – констатировал, картавя, сидевший на руках у Чарли мальчик, с интересом глядя на сестру.
– Возьми Нино, а я займусь ею, – спокойно сказал Чарли.
Мэгги забрала у него мальчугана и направилась с ним вниз, в общую комнату.
– Хочу к мамочке! – истошно кричала Роза, шлепая незнакомого дядю по голове и лицу ладошками. – Хочу! Хочу!
– Конечно, деточка, мама скоро придет. Но пока она в больнице. И твой папа тоже там. Они ждут, когда из животика тети Розалии появится ваш маленький двоюродный братик. Ты хочешь братика? Или тебе больше хочется сестренку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91