Эдон сидел в полной темноте. Он ждал.
Барбара давно спала в своей комнате на втором этаже. Старик Хансингер до сих пор смотрел канал рок-музыки, мерно вышагивая по дорожке тренажера, которая вела в никуда.
Услышав сигнал пейджера, Эдон вздрогнул. Должно быть, это Лабони хочет сказать ему о благополучном завершении задуманной операции по устранению адвоката и мисс Гаррет. Однако, взглянув на дисплей, он понял, что это был сигнал от Элтона Делрея. Он хотел срочно встретиться с Эдоном у поворота к его дому.
Добравшись до условленного места, Эдон остановил джип у обочины и стал ждать, включив печку. Он не любил холод.
Вскоре подъехал на служебной машине департамента, шерифа и Делрей. Не выключая фар, он вышел из машины и направился к Эдону. У него был усталый и мрачный вид.
– Лабони ранен, – сообщил он, подойдя к Эдону. – В него стреляли. Сейчас он в больнице Маунт-Кодора, но его собираются отправить санитарным вертолетом в Талсу. Он может умереть по дороге. Стрелял адвокат.
Эдон не верил своим ушам.
– Женщина тоже ранена, но не так серьезно, как Лабони, – продолжал Делрей. – Коуди ранен. Он сильно напуган и уже очень много рассказал офицерам из федеральной полиции.
– Что именно? – дрожащим голосом спросил Эдон.
– Про убийство Лютера, про то, что Хансингер в свое время убил в клинике одну из тайных пациенток, а потом приказал сжечь ее труп… Рассказал о том, как собирались разделаться с адвокатом и женщиной из Бостона. Он выложит им все! Коуди хочет, чтобы его показания были оформлены как добровольное признание, иначе его приговорят к смертной казни. Он рассказал и о Бобби Мидусе, которому ты приказал убить Холлиза. Выяснилось, что Холлизу удалось каким-то образом ранить Бобби вагой. Сейчас они оба тоже в больнице. Полагаю, и Бобби не станет молчать, потому что будет спасать собственную шкуру.
– Холлиз не погиб?
– Нет, Бобби стрелял в него, но только ранил. Послушай, Эдон, я приехал сюда только потому, что ты и старик Хансингер сделали в свое время немало добра для меня и моей семьи. Теперь власть перешла в руки федеральной полиции, и я вряд ли смогу вам обоим чем-то помочь. Скоро за тобой пришлют полицейских, которые доставят тебя на допрос. Извини, я ничего не могу сделать…
– Спасибо, Элтон, ты настоящий друг.
– Я должен ехать. Береги себя, Эдон, – кивнул на прощание Делрей, и вскоре его машина уже мчалась обратно.
Вернувшись домой, Эдон поставил джип в гараж. Войдя в дом, снял у порога сапоги, чтобы не наследить на ковре, повесил дождевик на вешалку и подстелил внизу тряпку, чтобы стекавшая с него вода не испортила пол.
Феликса в доме не было. Эдон дал ему выходной и позволил уехать к семье. В доме не было никого, кроме Барбары и старика Хансингера.
В одних носках Эдон прошел в свой кабинет и открыл сейф. Достав оттуда автоматический пистолет с глушителем, он зарядил его и стал подниматься на второй этаж.
Он вошел в комнату Барбары. Она спала. В ногах ее свернулась белая собачка.
“Любимая! – подумал Эдон. – Я так старался оградить тебя от боли и страданий… но у меня ничего не вышло. Я люблю тебя”.
Трясущейся рукой он приставил дуло пистолета к виску жены и нажал на курок. Пистолет издал странный хлопок, тело Барбары дернулось и застыло. По подушке быстро расплывалось большое темное пятно.
Почуяв неладное, собачка вскочила и заскулила. Эдон повернулся и выстрелил в нее.
Эдон вспомнил о старике и подумал, что Барбара хотела бы для него пощады. И правда, не слишком ли это легкий конец для такого мерзавца?
Эдон взял со столика жены блокнот, ручку и написал короткую записку, объяснявшую все.
Потом направился к комнате тестя и распахнул ее. Сидя на велотренажере, Роланд Хансингер крутил педали и смотрел МТБ.
– Чего тебе? – скрипучим металлическим голосом спросил он зятя. – Что тебе нужно?
– Мне нужен покой, – ответил Эдон, поднимая пистолет. – Покой и больше ничего.
В следующую секунду он выстрелил. Верхняя часть головы Хансингера отлетела в сторону. Тело старика безжизненно повисло на седле тренажера.
Закрыв дверь, Эдон вернулся в комнату Барбары, лег рядом с женой, обнял ее, поцеловал в еще теплую щеку, вставил дуло пистолета себе в рот и нажал курок.
Глава 23
Когда Холлиза отвезли в больницу Маунт-Кодора, он кричал от боли и страха. Его локоть удачно прооперировали. Медсестра попыталась снять с его шеи грязный кожаный мешочек, но Холлиз категорически воспротивился. И только самая опытная и терпеливая медсестра убедила его отдать мешочек. При этом Холлиз упорно просил ее вернуть содержимое мешочка какой-то мертвой девушке.
Врач, заглянув в мешочек, ужаснулся – там лежал мумифицированный человеческий палец.
Тернер остановился на пороге больничной палаты, где лежала Джей. Целых два дня полиция и ФБР не пускали его сюда, и вот наконец ему разрешили навестить Джей.
Она сидела на койке и пила через соломинку фруктовый сок. Перед ней стоял маленький телевизор. На экране шла какая-то старая комедия. Вся палата была в цветах, от которых пестрело в глазах.
Джей выглядела неважно – синяк на лбу, на щеке, глубокая ссадина на подбородке. На спине и руках – серьезные ожоги.
У Тернера заныло сердце от острой жалости к Джей.
– Привет! – наконец выдохнул он. – Ты меня простила?
– Да, – ответила она после томительной паузы.
– Можно мне поцеловать тебя… в знак примирения?
– Да, – снова сказала она после паузы.
Тернер наклонился к ней и поцеловал в губы. Потом поцеловал еще раз, потому что это оказалось невероятно приятным занятием.
Целуясь с Тернером, Джей пролила несколько капель яблочного сока себе на грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82