Ей не придется учиться шить, загоняя себя до беспамятства, как это приходилось ей во время занятий в Текстильном училище. Блисс не придется ущемлять себя во всем, чтобы иметь возможность прилично одеться. И ей не придется выходить замуж за первого попавшегося мужчину, который способен обеспечить ее безопасность.
– Но кое-что все-таки упущено, замечаешь? – Она указала на расплывчатое пятно на фотографии.
– Что это? Я не могу разобрать.
Но Рейчел совершенно точно знала, что это было. Гранатовая брошка с павлином и ананасом, соединенными позолоченной цепочкой – подарок молодого солдата.
– Посмотрим, как это выглядит? – Рейчел снова взяла бархатную коробочку, вынула оттуда брошку и посмотрела ее на свет, прежде чем приколоть к лацкану жакета. – А теперь взгляни на себя снова.
Блисс наклонила голову, как и девушка на фотографии.
– Великолепно, дорогая. – Голос Рейчел дрогнул.
Та девушка, что стояла рядом с ней и отражалась в зеркале, была истинным ее воплощением, почти на грани миража, той, что существовала более семидесяти лет назад, – невесты того, которого уже не существовало. Сэмюэль!
Как же они были счастливы в тот день, когда пришли фотографироваться.
Погрузившись в воспоминания, она не расслышала, что говорит ей Блисс:
– Что ты сказала, моя дорогая?
– Только одно неправильно…
– Что неправильно? Что? Я не вижу ничего неправильного! Все отлично. Разве ты сама не видишь, насколько все отлично. И костюм, и ты.
Блисс лукаво усмехнулась, как она это делала, когда успевала раньше Рейчел угадать ответ в кроссворде.
– Кроме… – она чуть-чуть приподняла юбку, – моих галош!
Между приступами смеха Рейчел прижала Блисс к себе, испытывая такую ничем не замутненную радость, какой не переживала долгие годы. Это была дочь дочери ее дочери, ее плоть и кровь в четвертом поколении. Залог ее бессмертия.
Она положила фотографию на место. Как-нибудь в другой раз, когда Блисс станет постарше и влюбится, Рейчел расскажет ей о первой мировой войне, о том, как она встретила и полюбила Сэмюэля Харрингтона.
– Что с тобой, бабушка?
Голос внучки вернул Рейчел к действительности, и она обнаружила, что сидит, уставившись в одну точку, а Блисс озабоченно смотрит на нее.
– Нет, нет, ничего. Все в порядке.
– Ты так странно выглядишь. Ты не заболела?
Конечно же, нет. Она еще ни разу в жизни не болела. И никому не удастся уложить ее в постель, как это все время пытается сделать Ханна. День, когда она ляжет, будет днем ее похорон. И странно, что мысль о болезни могла прийти в голову Блисс. Впрочем, внучка с такой тревогой смотрела на нее, что Рейчел поспешила ее успокоить:
– Прости, детка, я задумалась немного. Ты в костюме так хорошо выглядела, что мне вспомнилось прошлое. То, что случилось почти семьдесят пять лет назад. Можешь себе представить? Я сшила костюм сама, когда мне исполнилось столько же лет, сколько тебе сейчас.
Успокоившись, Блисс принялась крутиться перед зеркалами, оглядывая себя со всех сторон.
– Он в таком хорошем состоянии, словно ты его вообще не носила.
Это верно. Она надевала его всего три раза. В день, когда она встретила Сэмюэля. В день, когда она стояла на Бруклинском причале и смотрела, как он вместе с другими новобранцами, поднимается на палубу корабля. И в день похорон ребенка – день, когда кончилась ее прошлая жизнь. После этого Рейчел сложила и упаковала костюм, а вместе с ним свои воспоминания – и самые светлые и самые горькие. После смерти дорогой Бекки Рейчел ни одному человеку не показывала своего костюма.
– Когда я умру, он станет твоим, – сказала она Блисс.
– Мама уверяла, что ты переживешь всех нас…
– Не исключено, что она права…
– Можно мне надеть его сегодня?
Рейчел заколебалась:
– Девочки могут заревновать. Я никогда не показывала его Ханне, а ведь она моя дочь. Не думаю, что Джесси и Элеонора приняли бы это слишком близко к сердцу, но все-таки… Но самая обидчивая, конечно, Ханна. Кстати, как прошло сегодняшнее утро у нее в доме?
– Как обычно.
– Что значит «обычно»?
– Ты же знаешь – мама и тетя Джесси обнимались и танцевали. – Блисс чуть-чуть призадумалась. – Да, ты права. Бабушка Ханна и в самом деле выглядела немного обиженной.
– А Джерри был?..
– Он ушел на какую-то встречу… Он такой здоровский!
– Ну, а теперь ответь мне, что они собирались делать, когда ты уходила?
– Мама и тетя Джесси собирались сначала на ланч, а потом за покупками. А в это время Клиффорд позвонил из Англии. Он собирается приехать как раз к Рождеству. И тогда бабушка Ханна сказала, что, похоже, дело все-таки близится к свадьбе и начала строить планы, где и как провести церемонию бракосочетания. А Джесси перебила ее и заявила, что не собирается спешить с этим делом и что она вообще не уверена, хочет ли выходить замуж за Клиффорда, что ей нравится оставаться хозяйкой самой себя.
– А что Ханна?
– Она вдруг вспомнила, что ей надо куда-то позвонить.
Рейчел ощутила сочувствие, жалость и раздражение. Почему ее дочь вечно все делает не так и вечно остается обиженной на всех? У нее замечательный муж, хороший дом, две дочери – одна скоро станет известным фотографом, другая счастлива в своем замужестве.
Если ты постоянно на все и на всех обижаешься, кто может сделать тебя счастливой при самом большом желании? И все-таки надо сегодня быть к ней повнимательнее. Это единственное, что могла сделать для нее Рейчел.
3
Декабрь 1991
ЭЛЕОНОРА И ДЖЕССИ
В некоторых семьях самыми лютыми врагами становятся как раз родные братья и сестры. Но про Элеонору и Джесси этого не скажешь. Всякий, увидев, как они кинулись обниматься при встрече, решил бы, что они не виделись целую вечность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115