Мне казалось, что беременность протекает хорошо и что роды пройдут благополучно. Я верила в это. Но потом, когда Люк, – ты помнишь тот день, когда уехал на семинар?
Элеонора описала, что произошло после его отъезда, как она осталась одна и как у нее родился мертвый ребенок, как она ждала звонка Люка и как Джесси пришла в голову безумная идея удочерить девочку, которая как раз родилась в монастыре, и как получилось, что она вернулась назад с самым замечательным, самым чудесным в мире ребенком.
Она зарыдала, уткнувшись в подушку, рядом с головой Джесси:
– Ты сделала для меня все, что могла. А я ничем не могу ответить тебе!
Джесси нежно погладила сестру по волосам:
– Все хорошо, Элеонора, ты даже не представляешь, насколько. Блисс! – позвала она племянницу, которая с трудом преодолевая шок, бледная и растерянная, приблизилась к постели Джесси. Она обняла девочку за плечи и заглянула, словно в душу, в самую глубину глаз.
– Блисс мой ребенок. Моя чудная маленькая девочка. Я дала клятву никогда не признаваться в этом ни одной живой душе. Даже тебе, Элеонора. Я родила ее в монастыре и не имела понятия, что делать дальше. Звонить матери? Бабушке? Или Джимми Коласу? Или еще кому-то! И вдруг – чудо! Ты сама звонишь, и мне тут же в голову приходит эта сумасшедшая идея!
Она улыбнулась Рейчел:
– Ты всегда говорила мне, что я отважная и предприимчивая. Кажется, твои слова оправдались. Я дала сестре желаемое – ребенка, о котором она мечтала. И теперь произошло еще одно чудо! Блисс может спасти моего второго ребенка.
Напряженное молчание воцарилось в комнате для посетителей, где все ждали результата переливания крови. Не договариваясь, все пытались сохранять спокойствие. Если переливание закончится удачно, маленькая Хлоя будет спасена.
Джесси сидела, прижавшись к Клиффорду, а он тихонько гладил ее руку и шептал успокоительные слова. Рейчел сделала вид, что ей нужна помощь Ханны и Джерри, чтобы разгадать кроссворд, и они обрадованно откликнулись на ее предложение, чтобы хоть на секунду отвлечься от страшных мыслей. Наконец послышался скрип коляски – кто-то приближался к ним.
Элеонора, съежившись, сидела в углу, одна. Ее муж мерил шагами коридор. Как только послышался скрип коляски и Джесси настороженно подняла голову, Элеонора тотчас отвлеклась от мыслей, которые угнетали ее, и тоже повернула голову.
Коляска, которую толкала няня, появилась в холле. В коляске сидела Блисс. По ее виду нельзя было сказать, что она потеряла массу крови. Новорожденной потребовалось не так уж много. А большой стакан свежего апельсинового сока, бутерброд, густо намазанный ореховым маслом, и стакан горячего сладкого чая сделали свое дело. Она успела прийти в себя и появилась перед всеми свеженькая и улыбающаяся.
И тотчас все тоже заулыбались при виде ее личика. Все, кроме Элеоноры, которая сидела, закрыв лицо руками. Блисс встала и шагнула к ней:
– Ты все еще считаешь меня своей дочерью?
Элеонора с надеждой посмотрела на нее:
– А ты?
– Конечно.
В этот момент в дверях появился доктор. На этот раз он улыбался:
– Думаю, что все идет самым наилучшим образом.
Хлоя уже мирно посапывала. Цвет ее кожи приобрел нормальный оттенок. Температура тоже была нормальная. Если не произойдет ничего из ряда вон выходящего, ее можно будет забрать домой через несколько недель.
Облегченно вздохнув, Блисс заметила Люка, метавшегося по коридору, и бросилась к нему:
– Здорово, правда, папа? Теперь Хлоя выздоровеет. И мы можем ехать домой.
Но когда она попыталась обнять его, он отпрянул от девочки.
– Но папа?! – Она удивленно посмотрела на него.
– Не надо называть меня папой!
– Но, папочка… – Блисс снова попыталась обнять его за шею. Но он резко повернулся и быстро пошел прочь от нее по коридору, как иной раз раненые животные спешат спрятаться в свою нору.
– Папа! – Она попробовала его догнать. – Папа! – Блисс пробежала еще несколько шагов, прежде чем обернулась, чтобы найти ответ у тех, кто сидел в креслах. – Папа?! – ее голос дрогнул, как у разбившегося колокольчика.
Элеонора и Джесси одновременно вскочили и бросились к ней, чтобы подхватить девочку.
Блисс судорожным движением обхватила их обеих. И они все трое заплакали, обнимая друг друга за плечи.
– Что ж, зато у меня теперь будет две мамы, – сказала Блисс с грустной улыбкой, – у некоторых детей не было ни одной.
Ханна повернулась и взглянула на Рейчел, силясь понять, слышала ли она эти слова. Странная искра сожаления и печали от того, что они были лишены такой близости, пробежала между матерью и дочерью. Страшный день потребовал, чтобы ему заплатили дань за спасение ребенка. И эта дань была выплачена. За все то время, сколько Ханна помнила мать, та впервые выглядела старой. Ханна сжала руку Рейчел и поцеловала ее в щеку.
38
1992
РЕЙЧЕЛ
Жизнь человека напоминает чем-то времена года. С такой же неизбежностью один период жизни приходит на смену другому.
Вселенная Джесси теперь ограничивалась старинным особняком из красного кирпича, который располагался в Грэмерси-парке. И центром этой вселенной были Хлоя и Клиффорд. Офис Клиффорда находился на нижнем этаже, а студия Джесси – на верхнем, рядом с комнатой няни. Ее фотографии Блисс и Рейчел уже начинали оформляться в законченное целое – в будущую книгу. Но, как и все настоящие художники, она терзалась сомнениями и ей все казалось, что необходимо доснимать что-то. Она не могла остановиться. Ей надо было сделать еще десять, еще сто кадров.
Но Клиф был более чем доволен и уже готовил книгу к публикации.
– Тебе надо сделать еще только одну фотографию, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115