А еще Хью говорил дочери, что во всем свете не сыскать команды, спаянной крепче, потому что в стригали шли люди особого склада и редкой силы духа. От такой жизни доставалась сорванная спина и распавшиеся семьи, она награждала болезнью и увечьями от адской работы в стригальне, где температура порой доходила до 50 °C. Ко всему еще занятие это было очень опасным из-за постоянной угрозы получить удар копытом или покалечиться ножницами. В конце каждого дня изнурительного труда, когда раздавался звон колокола, стригаль с ног до головы был покрыт потом, кровью, мочой и экскрементами. А после окончания сезона из года в год все повторялось: сначала в ближайший паб, где через три дня наступало отрезвление без намека на воспоминание о кутеже, а далее следовал казавшийся бесконечным путь домой к жене и ребятишкам и неизменное клятвенное обещание, что это последний сезон. Но наступал следующий год, подходило время стрижки, и стригаля вновь тянуло на тропу странствий.
Отец Бет написал балладу о стригалях: «Эму-Крик». Это был очень длинный рассказ о странствующих стригалях по имени Кривой Мик и Улыбчивый Джек и о стригальнях, где они трудились, начиная от Гундага до Моулфмейна; о лишениях, через которые им пришлось пройти в местечках под названием Брокен-Ривер и Извилистое Болото; об их дружбе и жертвах и об оставшихся дома возлюбленных по имени Мэри, Джейн и Лиззи. Это было одно из первых стихотворений, опубликованных под именем отца, и Бет очень этим гордилась.
Семилетняя девочка обожала стригалей, была влюблена в их жизнь и собиралась, когда вырастет, тоже выбрать для себя это ремесло.
– Ну, маленькая мисс, чем могу служить? – к остановившейся в дверях Бет размашистым шагом направлялся стригаль по имени Лазарь по прозвищу Вонючка.
– Ой, Вонючка! – воскликнула она. – Как же здесь замечательно!
Он посмотрел вокруг на своих уставших парней, с которых пот катился градом, на верещавших овец, облитых собственной мочой, и рассмеялся:
– Да уж, замечательно, дальше некуда.
Бет сунула руки в карманы платья и вздохнула. Это была девочка-сорванец с длинными косами, постоянно чумазая и любившая ходить босиком. Глядя на Бет Уэстбрук, Лазарь только головой качал. В сезон стрижки она все время слонялась вокруг стригальни, а в другое время разъезжала по ферме на своем пони. И за ними неотступно следовала старая пастушья собака Баттон. А вот ее брата Адама больше интересовали растения у реки. Бет была в восторге от Лазаря Вонючки. Он приезжал каждый год со своей командой с неиссякаемым запасом занятных историй, и всегда у него находилось время поболтать с ней. Редкий стригаль не имел прозвища, и как-то раз, он рассказал ей, почему его так прозвали. «Меня так называют – говорил он, – потому что в Библии сказано, что Лазарь сильно смердел». И это Лазарь повесил в столовой для стригалей плакат: «Стригали должны мыться каждые двенадцать месяцев, хотят они того или нет».
Лазарь рассказывал замечательные истории, например, об одном стригале по прозвищу Старая Репа, которому захотелось денек прогулять. Стригали не стригут мокрых овец, потому что это опасно и для человека, и для животного. И вот захотелось Старой Репе получить выходной, ну и сказал он хозяину, что овцы мокрые, думая, что тот его отпустит. А хозяин оказался воробей стреляный и сказал ему: «Ладно, Репа, в таком случае начни с ягнят. Они маленькие и сохнут быстрее взрослых». Но Старая Репа тоже был малый не промах. «Нет, сэр, – ответил он хозяину, – ягнята не могут сохнуть быстрее. Они маленькие и поэтому дальше от солнца».
– Когда я вырасту, я тоже стану стригалем, – объявила Бет, чувствуя, что может упасть в обморок, так сильно волновало ее все происходящее вокруг.
– Вы никак не можете стать стригалем, маленькая мисс, – рассмеялся Лазарь.
– Почему?
– Потому что женщин-стригалей не бывает. Вы будете учиться шить, готовить и всему такому прочему.
– Я всему этому научусь, – вскинула голову Бет, – но и стригалем я тоже стану, как мой папа в молодости. А еще я буду объезжать пастбища, ездить вдоль границ фермы и чинить изгороди, как он делает это сейчас.
Лазарь рассмеялся и снова водрузил на голову шляпу. Для октября день был слишком жарким. Засуха в Западном районе продолжалась, и, как видно, стоило ожидать еще одно жаркое и сухое лето.
– А что же скажет ваш муж? – спросил он с добродушной усмешкой.
– А я не выйду замуж.
– А если влюбитесь?
– Я никогда не влюблюсь. И мальчишки мне не нравятся. По крайней мере, в таком смысле. Я собираюсь стать хозяйкой «Меринды» и смогу тогда делать, что захочу.
Лазарь удивленно поднял брови.
– Вы хотите стать хозяйкой «Меринды»? И кто же так сказал?
– Я так говорю. Она будет моей когда-нибудь.
– Не думаю, мисс. Собственность перейдет вашему брату Адаму.
– Почему? – Бет уставилась на него с недоумением.
– Потому что он мальчик, вот почему. Наследство достается мальчикам. Девочки не получают никакого наследства.
– Я не верю тебе.
– Ну, настанет день, и вы сами убедитесь, – сказал он, гладя Бет по голове. – И к тому времени у вас будет больше охоты идти замуж, чем стричь овец!
Кривоногий и ссутулившийся за долгие годы работы, Лазарь Вонючка вернулся к прерванному занятию, а Бет почувствовала, как ее утреннее настроение сменяется разочарованием. Как все несправедливо! Ей постоянно твердили, что она не может делать то, что ей хотелось. Например, ей хотелось работать в загонах во время ежегодной сельскохозяйственной выставки. Но ей не разрешали. Это была работа для мальчиков и мужчин. А девушки и женщины должны были готовить и подавать еду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179