Заметив на стуле револьвер, он бросил его в раскрытый дорожный чемодан.
Женщины дома Рашидов окончили утреннюю молитву, служанки ушли на кухню, женщины спустились к завтраку, Захария и Омар были с ними. Амира сначала прошла в спальню, где учила девочек заправлять постели– свои собственные и братьев. Девчушки торопились управиться с работой, потому что были голодны.
– У нас же есть служанки, умма, – недовольно сказала Амире семилетняя Тахья. – Пусть они стелят постели.
– А может быть, у тебя не будет служанок, когда ты выйдешь замуж, – возразила ей Амира, заправляя постель Омара. – Если ты не научишься сейчас, не сможешь позаботиться о муже.
Камилия спросила:
– А почему тетя Элис и дядя Эдвард не молятся с нами?
– Потому что они христиане, – ответила Амира, – они тоже молятся по Священной книге, но по-своему. – Заговорив об Элис и Эдварде, Амира вспомнила свою уступку европейским обычаям: лакей каждое утро приносил Эдварду коньяк. Впервые алкогольный напиток подавался в доме Рашидов. Амира настояла, чтобы Элис, как и вся ее новая семья, не пила вина, но ради гостя она нарушила запрет.
В комнату приковыляла старенькая тетя Зу Зу с палочкой. Под глазами у нее были темные тени.
– Я проснулась ночью и не могла заснуть. Мне снился ужасный сон – кровавый месяц и джинны в саду. И все цветы погибли…
Амира не любила, когда тетушка Зу Зу рассказывала страшные сны – дети пугались. Но она знала причину ее тревоги и мягко сказала:
– Все в воле Бога. Он охраняет нас. Король и Ибрахим в руках Бога.
Но упрямая тетушка Зу Зу, которая во времена своей молодости, когда в Египте правили хедивы, была горячей и необузданной, как дикая лошадка, стояла на своем:
– Сказано также, что Аллах не изменит людей, пока они сами не изменятся. Это нехорошо, ум Ибрахим, что твоего сына нет в доме. Мужчина должен охранять свою семью.
Зу Зу умоляла Ибрахима не ехать в Александрию, но он уверял ее, что нет никаких оснований для беспокойства.
За полгода после Черной субботы король Фарук трижды поменял состав правительства. Напряженность в Каире не ослабевала.
– Я боюсь, Амира, – сказала Зу Зу. – И за твоего сына, и за детей. Он в Александрии, кто защитит нас здесь? – и уныло покачав головой, она заковыляла вслед за детьми.
В столовой на первом этаже было шумно – сидя за низкими столиками, все накладывали себе яичницу и жареную фасоль. Нефисса стояла у открытого окна, глядя на спортивный автомобиль Эдварда. Она была одета в элегантный дорожный костюм из легкой льняной ткани, на руке сумочка из крокодиловой кожи. К ней подошла Элис и, сказав: «У меня есть кое-что для тебя», приколола ей к корсажу букет пунцовых цветов, ярких, как губы Нефиссы. Темные глаза молодой женщины засияли над цветами.
Нефисса бросила взгляд на Амиру и шепнула Элис:
– Знала бы она! Заперла бы меня и ключ в Нил бросила!
План Нефиссы был смелым и неожиданным: она решила отправить с полдороги водителя домой и вести машину сама. Никто не знал, что она за последние месяцы научилась водить.
– Знала бы мама, что я вожу машину! Она была в шоке, когда я сняла покрывало и перестала носить траур… А Эдвард знает, что я вожу?
– Бедняга и не догадывается о твоем замысле! Ты сделаешь в пути остановку?
– А как же!
Элис надеялась, что план соблазнения осуществится, и готова была помогать Нефиссе – она очень хотела, чтобы ее брат задержался или совсем остался в Египте.
Вдруг все услышали тревожный звон колокольчика у калитки, и через минуту в комнату вслед за служанкой вошла Марьям Мисрахи.
– Включите радио! – закричала она. – Ночью, пока мы спали, была революция!
Все собрались около приемника.
По радио человек по имени Анвар Саадат заявил, что наконец египтяне свободны и сами управляют своей страной.
– Он не упоминает короля, – встревоженно сказал один из родственников, внимательно прослушавший речь Саадата. – Он не говорит, что они сделали с ним!
– Король убит, – отозвался другой, – а может быть, и Ибрахим.
Поднялся крик и плач, но Амира строго сказала:
– Позвоните всем родственникам, пусть соберутся в нашем доме. Будем ждать известий. Уведите детей и займите их играми.
Амира вызвала повара и распорядилась, чтобы все время был чай и побольше блюд для гостей. Затем повернулась к Нефиссе и сказала:
– Сегодня ты не поедешь в Александрию.
– Это абсурд! – Презрительным жестом Фарук отмахнулся от сообщения Саадата. – О какой революции они толкуют, когда было всего несколько выстрелов и капелька крови!
Но бескровная революция совершилась. «Офицеры Свободы» изумили мир, в три дня утвердившись в столице и установив контроль над всеми коммуникациями и правительственными учреждениями. Король Фарук был отрезан в Александрии, и британцы не могли оказать ему помощь, потому что революционная армия контролировала железные дороги, аэропорты, морские порты и шоссейные дороги. Американцы военной помощи не предлагали, хотя сделали запрос о событиях в Каире.
Фарук был беспомощен. Королевская гвардия обменялась несколькими выстрелами с солдатами революционной армии, оцепившими дворец, но Фарук распорядился прекратить перестрелку и заперся со своими приближенными во дворце.
Вскоре он был вынужден впустить Анвара Саадата, который предъявил Фаруку ультиматум: покинуть страну до шести часов вечера. В противном случае «Офицеры Свободы» за последствия не отвечают.
Король начал протестовать, но Саадат вежливо и деликатно объяснил ему, что после Черной субботы он стал для египтян самой одиозной фигурой. В столице было сожжено дотла четыреста зданий – клубов, кинотеатров, складов, ресторанов, отелей, – а если бы Фарук не был занят празднеством в честь рождения наследника и принял меры на два часа раньше, потери были бы значительно меньшими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144