Гроза словно стремилась разрушить их отношения; когда потоки воды стекали по оконному стеклу, грохотали по крыше, казалось, что равная по силе стихия проверяет их чувства.
«Наверное, это наша последняя ночь, – подумала Зоя, когда Ник грубо и страстно вошел в нее. – Все в порядке, – убеждала она себя. – Это наше прощание. Я теряю мужчину, которого люблю, потому что он не хочет понять, что мы принадлежим друг другу. И я буду тосковать о нем всю жизнь, но сейчас мне просто необходимо отдаться ему, любым способом, каким он захочет меня взять».
На следующее утро, едва проснувшись, Ник притянул ее к себе и заявил:
– Ночь была потрясающей. Так когда мы поженимся? Вот и все предложение. Никаких тебе романтических предисловий, никаких объяснений, просто констатация факта. Тем же тоном, каким люди спрашивают: «Так что у нас на обед?»
«И я сказала "да"», – подумала Зоя, уже входя в магазин. И поморщившись, прижала ладони к вискам. Головная боль усилилась: последствия похмелья или воспоминаний о Нике? Он сделал предложение как бизнесмен, рассчитывающий на слияние компаний. А она согласилась как дура.
Двадцать минут спустя Мышка и Зоя сидели на полу, прислонившись затылками к дивану, и сжимали в руках картонные стаканчики с кофе.
– Мне нужен душ и чистая одежда. – Мышка оттянула ворот кофточки, в которой спала, сунула туда нос и сморщилась. – Похоже, я в неважной форме.
– Я найду тебе какую-нибудь одежонку. Как только поутихнет отбойный молоток в моей голове. – Зоя прижала теплый стаканчик к щеке. – Мы больше не можем так пить.
– Ага, не сегодня по крайней мере.
– Итак… что мы будем делать?
– Сегодня?
– Я имею в виду наше будущее вообще. – Зоя отхлебнула кофе и прикрыла глаза. – После бурной ночи я всегда испытываю потребность в покаянии и очищении. Как будто после серии дурных поступков могу внести необходимые коррективы, наладить свою непутевую жизнь.
Мышка задумчиво потянула пару прядок своих коротких высветленных волос:
– Ну, мне нужно подыскать другую работу. Ты же знаешь, заповеди Нелли Гриффин намертво впечатались в мою подкорку. Ежедневный честный труд. Ты должна зарабатывать себе на жизнь.
Мышкина матушка, бывшая учительница, заставляла всех своих детей-подростков находить временную работу. Мышке вечно приходилось отказываться от участия в школьных представлениях, потому что она пропускала репетиции, чувствуя себя обязанной сидеть с очередным малышом или продавать мороженое в местном магазинчике.
– А я могла бы найти какую-нибудь обычную работу, – сказала Зоя. – А по вечерам писать.
– Ой, ты опять со своими идиотскими планами насчет бакалейной лавки. Бип! Бип…
– Перестань! – шлепнула подругу Зоя.
– Только попробуй пролить мой кофе, и я поколочу тебя!
– Я никогда не проливаю хороший кофе. – Зоя почесала кончик носа. – И вообще я пытаюсь смотреть на вещи реально. Нужны деньги, значит, надо найти работу.
– Из тебя получится отвратительная кассирша. Держу пари, тебя выпрут через неделю.
– В любом случае для нас обеих наступил период реабилитации. Не надираться, конечно, но… не знаю, повеселиться, взбодриться, придумать что-нибудь, что поддержит наш моральный дух.
– Экскурсия?
– Вот именно. Педикюр и обед в «Лотосе». Потом мы должны попасть на запись шоу Рози О'Доннел, а потом перекусить в Хелмсли-палас.
Мышка иронически приподняла бровь.
– Ничего из этого мы не можем себе позволить, за исключением, пожалуй, шоу, да и то для этого необходимо везение, которого у нас явно нет.
– Ладно, тогда мы сделаем педикюр подешевле, и черт с ним, с обедом в «Лотосе». Можем там только выпить. Мартини с арбузом. Нужно попытаться извлечь свой кусочек жизни из этого города, чтобы выбраться из задницы.
Мышка кивнула.
– Давай начнем завтра с педикюра. Мои ноги в безобразном состоянии. – Она пошевелила своими маленькими пальчиками. – Да, кстати. Пока тебя не было, тебе звонили. Некая Натали. Я записала там, у телефона.
– Натали? Это мой адвокат. О Господи, может, ей удалось наконец договориться с Ником!
Зоя поднялась на колени, дотянулась до телефона и быстро набрала номер, заботливо записанный Мышкой. После пары длинных гудков ответили:
– Натали Родригес.
Зоин адвокат сама отвечала на телефонные звонки; подобный факт произвел бы пагубное впечатление на Ника.
– Натали, это Зоя Макгвайр. Вы звонили мне. Удалось достичь соглашения?
– Ну, не совсем… – Натали начала описывать последние требования и уловки Ника.
Зоя, пытаясь скрыть досаду, делала пометки в своем блокноте, но когда речь зашла о доме, она не сдержалась:
– Он хочет продать дом за бесценок? Почему мы должны терпеть убытки? Незадолго до развода я просила произвести оценку, и риелтор сказал, что дом стоит по меньшей мере миллион, а к тому же цены сейчас растут. Неужели рынок недвижимости так сильно изменился за… примерно два месяца?
– Похоже, Ник и его адвокат считают, что быстрая продажа по заниженной цене предпочтительней длительных выплат по закладной.
– О Бог мой, мне не нужен развод, я жажду сначала прикончить этого типа. Он хочет быстрой продажи? Ну так передайте ему, что это невозможно – я не намерена терпеть убытки. И не пошла бы на это, даже если бы у меня были деньги, поскольку именно он пожелал купить этот чертов дом в этой чертовой Коннекти-жопе.
– Давай, девочка, – тихонько пробормотала Мышка.
Натали же сказала не столько ободряюще, сколько чуть громче:
– Зоя, вы вовсе не обязаны принимать его предложение. Но вам следует знать, что у него нашелся покупатель, готовый приобрести дом немедленно.
– О, ее случайно зовут не Эйлин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105