Крестьяне и арендаторы, собравшиеся в зале к ужину, с интересом рассматривали лорда Баннастера в его щегольском лондонском наряде и Сесили в одном из ее лучших платьев. Диана была одета, как обычно, в темное, ей не на кого было производить впечатление.
И она не хотела привлекать к себе внимание одного из присутствующих.
Все-таки это наглость – заявить, что он намерен соблазнить ее и что она все равно добровольно уступит ему! И тут же порадовать, что будет также искать общества Сесили! По крайней мере он не сказал, что намерен обольстить и ее. Если предоставить сестренке свободу действий, это непременно означало бы женитьбу.
Она мельком взглянула на Баннастера, стоявшего рядом с Сесили и наклонявшегося к ней, чтобы расслышать, что она говорит, потому что менестрели уже начали исполнять веселую песню, играя на свирели, арфе и тамбурине.
Зная Сесили, Диана легко могла предположить, что в этом дуэте скорее сестра будет искусительницей. Сесили, насколько было известно Диане, оставалась девственницей, но видела в Баннастере последнюю возможность удачно выйти замуж и была готова на отчаянный поступок.
Нет, ждать больше нельзя. Ей надо вызнать его планы. И в ее распоряжении остается только этот вечер.
Слуги и деревенские жители прислоняли к стенам лестницы и украшали остролистом и плющом каминную полку, гобелены и балюстрады. Диана видела вокруг себя счастливые лица и пыталась вспомнить, когда она так же вот простодушно наслаждалась этим мирным временем. Теперь ее одолевали тревоги. Из раздумий ее вывел вид служанки Мэри, стоявшей с озабоченным лицом под аркой прохода, ведущего на кухню.
Диана подошла к ней, улыбнулась и задала вопрос, ответ на который уже знала.
– Смотри, как все кругом веселятся. А ты что такая хмурая?
– Мистрис, его сиятельство узнал меня, – вполголоса сказала Мэри, как будто Баннастер мог услышать их среди шума и гама всеобщего веселья и звуков рождественской музыки. – Я не хочу и дальше подстегивать его память.
– А Джоан? Почему нет ее?
– Она не будет выходить из кухни, мистрис, пока его сиятельство здесь. Если, он увидит нас обеих… если он вспомнит, что мы обе были в замке Баннастер…
Она умолкла, и Диана кивнула. Им обеим надо сейчас быть настороже.
– Понимаю. Получается, что мы стали жить, день ото дня ожидая неприятностей. А все вокруг радуются празднику.
– Мистрис, я порадуюсь, когда его здесь не будет, – со значением произнесла служанка.
– Ия тоже.
– Как прошла прогулка… с ухаживанием?
Диана внимательно посмотрела на девушку, но та не поддразнивала ее.
– Он извинился и сказал, что утренняя сцена больше не повторится.
– В самом деле? – с надеждой спросила Мэри.
Диана не собиралась говорить больше, но Мэри была единственным человеком, которому она всегда все рассказывала, в том числе и о своих страхах.
– Но он сказал… он сказал, что все равно будет пытаться… склонить меня к благосклонности.
– Склонить к браку? – в ужасе спросила Мэри. Диана только покачала головой.
– Ой! – Служанка нахмурилась. – Так вот оно что… Он хочет вас?
– Не знаю, что у него на уме, – тихо сказала Диана. – Но боюсь, он расценивает это как наказание.
Мэри смотрела на нее удивленно.
– Вы не знаете почему, мистрис? Но ведь вы очень привлекательная девушка. Даже я на вас иногда заглядываюсь…
Диана сделала большие глаза.
– У вас нет безупречной красоты вашей сестры, зато чудесная кожа, красивые черты лица, живые глаза. Разве удивительно, что виконт воспылал к вам страстью? Мужчина может позабыть свой гнев, если особа, которая доставила ему неприятности, по собственному желанию ответит на его ухаживания.
К удивлению Дианы, ее щекам стало жарко, как если бы она покраснела. Слова девушки были по-особому приятны.
– Мне придется позволить ему попытаться, – шепнула она. – Он… все-таки действует на меня, Мэри. И ты знаешь, о чем просили меня… руководители.
– У вас еще не набралось достаточно сведений, чтобы ответить им?
Диана покачала головой, озираясь, чтобы убедиться, что они одни. Сесили и Баннастер теперь танцевали поблизости от камина. Держась за руки, они двигались между другими парами.
Счастливое лицо сестры заставило сердце Дианы сжаться.
– Я не могу пока утверждать, что он изменился, что ему можно доверять.
– Сможете, мистрис, дайте время.
– А до тех пор мне придется страдать от его присутствия и бояться неизвестности: что он предпримет, чтобы наказать меня?
– Неужели то, что вы чувствуете, называется любовью? – тихонько спросила Мэри. – Скорее всего это томление вашего тела. Вас тянет к нему, как никогда не тянуло ни к одному мужчине.
Диана обхватила себя руками и плечом прислонилась к стене.
– Надеюсь, что никто, кроме тебя, не замечает моих терзаний.
– Никто здесь не знает вас так, как я.
– И никому нет до меня дела, – неожиданно для себя произнесла Диана.
– Кроме него, – сказала Мэри, подбородком указав на Баннастера.
Диана застонала и прикрыла глаза.
– Он идет сюда, – прошептала Мэри.
Когда Диана выпрямилась, служанки уже не было рядом. Она заметила удивленный взгляд Баннастера и надеялась, что ей удалось принять равнодушно-спокойный вид. А это было трудно. Как могло случиться, что гнев и подозрения отошли на второй план, что она тянулась к нему помимо собственного желания? Почему одного его прикосновения было достаточно, чтобы она забывала про все на свете? Но их разделяло так много непродуманных поступков и лжи, что у нее не возникало желания переступить через них. Он пробудет здесь несколько дней, если не недель, и уедет, возможно, с сестрой – в качестве нареченной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80