Никто не появлялся. Я уже было вытащила коробку с табаком и присела, чтобы сделать сигарету. Мне это неплохо удалось, когда тот, за стойкой, флегматично заметил:
– Здесь не курят.
Наконец из двери вынырнул какой-то человек и подошел ко мне:
– Вы хотели видеть инспектора Хардеека?
– Я не знаю, как его зовут. Я хочу видеть вашего сотрудника, с которым разговаривала в день несчастного случая в кафе «У Анзельма».
– По какому вопросу вы хотите его видеть?
– По вопросу информации, – ответила я довольно глупо.
Мы прошли по какому-то коридору, по лестнице, снова по коридору и наконец добрались до комнаты, где сидел знакомый мне толстяк в очках. Мужчина, который меня привел, исчез.
Толстяк показал мне на стул напротив себя. В руке он держал зажженную сигарету, и я поскорее вытащила свою удачную самокрутку. Он вежливо дал мне прикурить, потом с минуту молча разглядывал меня.
– Насколько я помню, мы разговаривали с вами в кафе «У Анзельма», и я дал вам информацию. Хорошо, что вы хотите взять реванш.
Я посмотрела ему прямо в очки.
– Я пришла просить о помощи!
Он не отреагировал ни словом, только слегка наклонился вперед. Уменьшенные очками глаза смотрели на меня заинтересованно.
– Может, мне нужно было прийти к вам раньше. Две недели назад я была свидетелем ужасного происшествия… убийства, но не смогла бы показать место, где это произошло. Какой-то полицейский в Амстердаме, когда я сообщила об этом по телефону, подумал, что я пьяница, и бросил трубку. А потом оказалось, что один из убийц живет где-то рядом со мной. У меня были основания думать, что убийца – один из соседей, но я не знала, кто… Все было настолько невероятным, что я подумала: если я сообщу об этом полиции, меня примут за сумасшедшую. Я решила среди троих соседей самостоятельно выявить убийцу, то есть найти такой реальный довод, который стал бы для вас настолько достоверным, что вы могли бы заняться этим делом. К сожалению, вчера я сделала невероятную глупость, которая может стоить мне жизни…
Толстяк снял очки, протер стекла платком, потом выдвинул ящик стола и порылся в нем.
– Прошу вас рассказать мне все подробно.
Я потянулась к табаку, чтобы свернуть следующую сигарету. Но моя взвинченность никак не позволяла мне это сделать. Толстый очкарик молча смотрела на мои манипуляции, пока наконец не пришел к выводу, что это тянется слишком долго. Он встал, подошел к вешалке, вытащил из кармана висящего там плаща мятую пачку сигарет и положил ее передо мной.
Я сильно затянулась несколько раз, прежде чем взяла себя в руки настолько, чтобы могла более или менее складно рассказать всю историю с момента встречи Янины Голень в вагоне поезда. Больше всего хлопот возникло у меня с датами, которых домогался толстяк. В конце концов он согласился с тем, что потом я их уточню.
Еще прежде, чем я дошла до описания высокого голландца, он попросил меня прерваться. Позвонил по телефону, кого-то вызвал, дал какие-то поручения. Это продолжалось с полчаса. Все это время я старалась как можно подробнее вспомнить вехи моего знакомства с высоким голландцем, чтобы ничего не упустить.
Дальнейший мой рассказ оказался насыщенным ненужными подробностями. Я даже цитировала фрагменты разговоров, но ведь все могло оказаться важным. Завершающие события я прокомментировала не без выразительных для слушателя эмоций.
– Значит, вы хотите, чтобы мы выделили вам охрану? – спросил толстяк, когда я наконец закончила.
– Это, наверное, можно понять. Разве вы не просили бы о том же на моем месте?
Не ответив, очкарик с минуту задумчиво барабанил пальцами по столу, потом взял какую-то папку, вытащил пачку бумаги и положил ее передо мной.
– Прежде всего прошу заполнить этот формуляр… Я надела очки и увидела, что формуляр включает в себя анкетные данные. Я вздохнула:
– Дайте мне сразу еще один, я всегда ошибаюсь при заполнении таких бумаг.
Вынув паспорт и записную книжку с подробным адресом Войтека, я с трудом начала вписывать в каждую графу то, что требовалось. Толстяк снова занялся телефоном.
Я подала ему заполненную анкету и паспорт, откуда он что-то быстро выписал для себя.
– Раз вы просите личную охрану, я должен договориться с шефом, только он может дать на это разрешение. Вам придется подождать, это займет немного времени.
Толстяк шире выдвинул ящик стола и вынул из него магнитофон. Он записал все, что я говорила!
В кабинет вошел сотрудник, который привел меня сюда.
– Проводите госпожу в приемную, – попросил очкарик.
Однако сотрудник провел меня не в холл, где я ждала в первый раз, а в комнату, напоминавшую маленькую гостиную, со столиками, на которых лежали какие-то журналы, и удобными креслами. В прилегающем коридорчике я заметила две двери с соответствующими опознавательными знаками.
Кроме меня в приемной никого не было. Я сидела и раздумывала, чем закончится мой визит сюда. Не разговаривала ли я слишком эмоционально? Наверное, лучше было бы изложить факты сухо… Но как я могла это сделать в отношении высокого голландца? Перечислить только обстоятельства, при которых я с ним встречалась? Но я должна была обратить их внимание на серьезные вещи, сами они могли не соединить их воедино. Сочтут ли они сказанное мною достаточным для того, чтобы заняться этим человеком? А если уж придут к выводу, что мне нужна охрана, как такая охрана может выглядеть? Среднему человеку кажется, что полиция всесильна, но так ли это?
Я почувствовала на себе последствия бессонной ночи. Если бы можно было выпить кофе! Раз уж они так обо мне заботятся, имеют такие элегантные приемные, могли бы установить и автомат с кофе…
Время близилось к двенадцати, когда за мной пришел тот же самый сопровождающий и повел меня обратно в кабинет, где правил очкарик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62