Я посмотрела на ринг. Один из боксеров лежал на полу, над ним наклонился судья и считал. Нокаут, похоже, оказался тяжелым, так как боксер не поднимался. Девриеен чуть не прыгал на скамейке и бил ладонями по коленям. Лицо Йохана исказила какая-то дьявольская гримаса. Я почувствовала себя плохо.
Через две минуты рев, топот и свист прекратились, зал наполнился однообразным шумом, люди начали вставать и проталкиваться к выходу. Йохан и Девриеен также поднялись.
– Двадцатиминутный перерыв. Если вам никуда не нужно, лучше сидеть на месте, – обратился Йохан к Лизе и госпоже Девриеен. – На билетах указан только участок сектора, места не нумерованы, поэтому позже у вас могут возникнуть хлопоты, когда начнете нас искать.
– Мы никуда не пойдем, – заверили обе женщины. Я посмотрела влево, на третий ряд под нами. Оба места уже были пусты.
– Ну, вы и болельщица! У вас на лице красные пятна! – воскликнула госпожа Девриеен.
Я коснулась лица ладонями. Оно явно горело.
– Ваш муж тоже переживал…
– А мне от всего этого ни холодно ни жарко, – охотно заговорила госпожа Девриеен. – Я хожу на матчи только затем, чтобы составить мужу компанию: он считает, что я приношу ему удачу. Если я не еду, он проигрывает большую часть пари. Я служу ему своего рода талисманом, хотя для талисмана слишком толстая. – Она засмеялась, демонстрируя свои прекрасные зубы. – Но похудеть не могу – слишком люблю поесть.
Она все больше мне нравилась, в ней не было ничего искусственного, ни тени позы, которая часто характерна для стареющих красавиц, постоянно озабоченных тем, чтобы другие не забывали об их ушедшей красоте.
– Сейчас я тоже охотно съела бы чего-нибудь, – добавила она со вздохом. – У них тут в буфете вполне приличные сэндвичи и печенье.
Я вытащила пакет с орешками и отсыпала горсть в пухлую ладонь госпожи Девриеен.
– А я хожу с Йоханом на матчи, потому что люблю бокс. Такие бои, как этот, очень приятны, – говорила Лиза, пока госпожа Девриеен с аппетитом грызла орешки. – Нокаут что надо. Удар был таким молниеносным, что тому не удалось даже сделать ответного движения, как он уже лежал. Я думала, его унесут с ринга, ведь он оставался лежать даже после того, как судья прекратил считать.
– Не знаю, рискнула бы я так схлопотать даже за огромные деньги, – сказала госпожа Девриеен, которая уже удосужилась съесть орешки.
Глядя на нее, я непроизвольно подумала: нет, невозможно, чтобы муж такой милой женщины был убийцей… И как бы для контраста посмотрела на Лизу. Глупая щебетунья, когда рассуждала о нокауте, имела вид мурлыкающей от удовольствия кошки.
Зал снова начал заполняться. Вскоре вернулись Йохан и Девриеен.
– Ты встретил Йоахима? – спросила госпожа Девриеен мужа.
– Да. Я заключил с ним три пари. Бои начались снова.
Я порой смотрела на ринг, стараясь не видеть, что на нем происходит, но больше поглядывала вниз, почти не поворачиваясь влево. Достаточно того, что я их видела – убийцу Янины Голень и сидящего рядом с ним высокого голландца. Я чувствовала себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Думала я только об одном – чтобы матч наконец кончился. О том, что будет после его окончания, мне уже не думалось.
Я пришла в себя, только когда мы оказались на улице. Погода стояла великолепная, светило солнце, и было очень тепло. Девриеен радовался: боксеры, на которых он ставил в пари с Йоахимом, победили.
– Будем теперь ждать Йоахима? – спросила госпожа Девриеен.
– Нет, мы с ним договорились на завтра. Я голоден, ведь в это время мы всегда второй раз завтракаем.
Я посмотрела на часы. Было около двух.
– Может быть, съедим что-нибудь здесь? – Девриеен вопросительно взглянул на жену.
– Я тоже ужасно голодна, – забеспокоилась она, – но дома есть филе из ягненка, которое ты так любишь…
– В таком случае возвращаемся домой, – решительно заявил муж.
– А мы пообедаем в ресторане. Я не приготовила ни филе, ни чего-либо другого, – радостно пояснила Лиза. – Йохан уже договорился со знакомыми…
– В таком случае, – обратилась я к госпоже Девриеен, – не могли бы вы подвезти меня домой?
– Но почему вы хотите уехать? – Лиза казалась огорченной. – Пойдемте поедим с нами.
– Меня ждут дома. – Я с облегчением подумала: как хорошо, что взяла с собой ключи.
Я заплатила мужу Лизы за билет, мысленно упрекая себя в том, что транжирю деньги, заработанные тяжким трудом моего ребенка.
Девриеен усадил меня рядом с собой и всю обратную дорогу расхваливал достоинства отдельных участников матча. Я не понимала большинства профессиональных терминов, но, стараясь показать заинтересованность, поддакивала, а потом вообще перестала принуждать себя слушать.
В какой-то момент Девриеен почти затормозил и выкрикнул:
– Вы не согласны со мной, что Броок плохо работает ногами?!
Я мгновенно очнулась:
– Нет-нет! Я тоже считаю, что его работа ногами ужасна.
– Вы так молчали, что мне показалось, будто вы другого мнения. А что вы скажете о Дерееке?
Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть: «Ничего!»
– Перестаньте уж болтать об этом матче, – неожиданно вмешалась госпожа Девриеен. – Она так же хорошо разбирается в боксе, как и ты, у нее даже пятна были на лице от эмоций. Езжай быстрее, а то я начинаю жалеть, что мы не остались поесть в N., по крайней мере я бы уже ела…
Когда машина остановилась перед моим домом, она, прощаясь, сказала:
– Вы обязательно должны зайти ко мне на чашечку кофе, но когда не будет мужа, потому что наверняка вы с ним снова заведете разговор о боксе. – Она улыбнулась, блеснув своими тридцатью двумя зубами. – Со мной он не может вести такие разговоры – знает, что меня это совершенно не интересует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62