– Вы позволите? – сказал Филипп, беря письмо. Он, в свою очередь, перечитал его, затем с сокрушенным видом сложил пополам и сунул к себе в карман.
– Она была очень дружна с мадам Сериньян?
– Не могу вам сказать точно, – не моргнув, ответил Филипп. – Женская дружба вспыхивает неожиданно и так же быстро гаснет.
Он прибегнул к литературным изыскам, дабы поддержать уже затухавший разговор. У него не было конкретного предлога, чтобы выпроводить Шабёя, и теперь, когда опасность миновала, он готов был вытерпеть все.
– Тем не менее она женщина… как бы это сказать… – Шабёй подыскивал слово, как и раньше, когда хотел выразить свои чувства после посещения фабрики игрушек. – Женщина тонкая… умная… Думаю, не ошибусь, если назову ее натурой исключительной… Я бы хотел еще раз увидеться с ней…
Какого порядка были его сожаления, профессионального или сентиментального?
– Она замужем? Филипп кивнул.
– За чиновником или банковским служащим. – Он фантазировал, но осторожно, отвечая весьма уклончиво, дабы оставить себе путь к отступлению. – Мы семьями не встречались, и с ее мужем я не знаком.
– Я все-таки запишу ее адрес, – сказал Шабёй, раскрывая папку, которую он, войдя, положил на камин.
Критический момент наступил. Филипп вынул записку из кармана, пробежал ее глазами, воскликнул:
– Адреса она, к сожалению, не оставила! Шабёй перестал рыться в папке.
– Не станете же вы меня уверять, что не знаете его?
– Именно так!
И с обезоруживающей непринужденностью Филипп добавил:
– У меня нет адресов подруг моей жены. Я знаю только, что Леруа живут где-то в 17-ом округе, не более того.
Инспектор украдкой бросил на него подозрительный, в высшей степени официальный взгляд.
– Разве вы не собирались отвезти ее домой?
– Ну и что же?
Атмосфера снова накалялась. Шабёй ухмыльнулся:
– Хотел бы я знать, как можно к кому-то поехать, не зная адреса?
– Очень просто, – возразил Филипп. – Спросив его, садясь в машину.
Он повысил тон:
– Надеюсь, вы не станете подозревать меня в том, что я скрываю от вас адрес мадам Леруа.
Шабёй яростно дернул молнию своей папки.
– Телефон у нее есть?
Получив лишь неопределенный жест вместо ответа, он задал вопрос по-другому:
– У мадам Сериньян он не может быть записан?
– Возможно, – сказал Филипп. – Я поищу и если найду, сообщу вам. – Он хитровато улыбнулся и едва ли не панибратски похлопал своего собеседника по плечу. – Мадам Леруа – очаровательна, и я понимаю ваше желание еще раз увидеться с ней.
Он не без удовольствия увидел, как Шабёй покрывается краской и отводит глаза. Филипп решил сохранять свое превосходство до конца.
– О, черт! – воскликнул он, хлопнув себя по лбу. – У меня же мотор в машине работает… Надо, пожалуй, выключить… Вы подождете здесь или…
– Я ухожу… ухожу, – сказал Шабёй.
Он надел толстые меховые перчатки, поднял воротник пальто, которое так и не снял, и вышел вслед за Филиппом.
На тротуаре они расстались. Филипп, который ничего на себя не накинул, дрожал от холода. Он выключил зажигание, закрыл машину и быстро вернулся в дом.
Запирая дверь на засов, он рассмеялся беззвучным смехом. Раймонда и он хорошо поработали. Раймонда особенно! Только куда она пошла, где он сможет ее найти?
– На сей раз, милый, ты не посмеешь сказать, что не струхнул!
Голос упал сверху, да так неожиданно, что Филипп резко повернулся. Раймонда спускалась по лестнице… Они бросились в объятия друг к другу.
– Ты была восхитительна, дорогая, неподражаема, великолепна…
Ни один из эпитетов не устраивал его в полной мере, она же выслушивала похвалы с полуопущенными веками, томно потягиваясь, как кошка, которую гладят.
– Если бы ты знала, – сказал он, – как я рассвирепел, когда ты предложила подождать.
Она тихонько рассмеялась, укусив его за ухо.
– Может, этого и не было видно, – созналась она, – но я вся дрожала от страха. Мне придало уверенности то, что ты сразу понял, что я выдала себя за подругу.
– Просто я слышал часть вашего разговора…
Они вернулись в гостиную, живо обмениваясь впечатлениями, поздравляя друг друга, соединяясь в радости, которую принес им их успех.
Записка псевдо-Симоны Леруа, которую Филипп бросил в камин, тоже радостно вспыхнула.
Раймонда, исчезнув на минуту в кухне, вернулась с двумя бокалами и бутылкой шампанского. Озорничая, они чокнулись за здоровье инспектора, за его бестолковость и за его нежные чувства к прекрасной мадам Леруа… Успех ударил им в голову даже больше, чем хмельной напиток.
Часы пробили семь. Раймонда опустошила свой бокал и встала.
– Милый, уже поздно. Пора, наверное, ехать. Филипп нахмурился.
– Ты по-прежнему жаждешь составить мне компанию? _ А ты уже не хочешь? – захныкала она. – Почему, скажи? Что я сделала? Ты можешь меня в чем-то упрекнуть?
Раймонда плохо переносила шампанское, и он приготовился увидеть, как она зальется слезами.
– Ты же прекрасно знаешь, что нет. Ты вела себя выше всяких похвал.
– Тогда почему ты отказываешься брать меня с собой?
Он ничего подобного не говорил, но раз уж она сама допускает такую возможность…
– Визит инспектора заставил меня задуматься. Немного захмелевшая, она обратила в шутку малодушие своего собеседника:
– Пф… Из-за какой-то случайности.
– Случайность, которую пустяк мог превратить в катастрофу! Мы не застрахованы ни от каких случайностей.
Эта по крайней мере открыла Филиппу глаза на то, какую оплошность он совершит, взяв Раймонду с собой.
Любой, даже безобидный инцидент, случайная встреча… Да разве можно все предусмотреть!
– Кто нам докажет, что Шабей принял за чистую монету все, что я ему наговорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37