Разводы и союзы, связанные с этими магнитными эффектами, происходят всегда при строгом соблюдении принципа запрета, который является, таким образом, одним из наиболее фундаментальных принципов танцевальных взаимоотношений. Хотя старой квантовой теории танца, созданной в общих чертах за первую треть XX века, удалось объяснить ряд явлений, оставшихся непонятыми с точки зрения классической теории, тем не менее эта теория не может ни в коем случае считаться окончательной. Она оказалась, например, неприменимой к новым формам танцев, возникших после второй мировой войны. Исследование этих танцев привело к созданию современной квантовой, или волновой теории. Эта теория не только объясняет танцы, но и изменяет их. Именно с её помощью удалось в течение нескольких лет превратить даже такие старомодные танцы, как вальс, мазурка, падеспань и т. п., в танцы нового типа.
Новая теория танца основывается на следующем столь же простом, сколь и фундаментальном принципе.
Поскольку танец не является лишь телодвижением, но связан и с движением душевным, он не может быть описан чисто механической теорией или с помощью какого бы то ни было компромисса между механикой и эмоциодинамикой. Описание и объяснение танца возможно лишь на основе теории, объединяющей противоположность между механическим движением, с одной стороны, и движением душевным – с другой. Поскольку душевные движения, связанные с танцем, представляют собой вид волнения (а именно волнения чувств), то новая теория танцев получила название волновой механики.
Некоторые философы утверждают, что принципы волновой теории танца были намечены ещё Гегелем. Не берусь судить об этом и постараюсь наметить вкратце основные достижения этой новой теории.
Разобщение актов эмоционального излучения или поглощения от процесса механического движения, характерное для прежней квантовой теории танцев с её стационарными, т. е. «бесчувственными», движениями и чувственными переходами, в корне ликвидировано. Душевные и физические движения объединены в одно гармоническое целое. Далее, упразднено понятие «квантованной» орбиты, якобы описываемой танцующими.
Путь танцующей пары является совершенно неопределённым, и положение её в тот или иной момент времени может быть определено лишь в терминах теории вероятностей.
В соответствии с общим законом развития от простоты к сложности мы не находим в современном танце никаких следов примитивной простоты и ограниченности плясовых движений. Танец не отличается от обычных свободных телодвижений: это то же самое, но только под музыку.
Огромная заслуга в деле создания волновой теории танцев, в особенности в опытной проверке её, принадлежит коллективу сотрудников ЛФТИ, которые в последнее время работали в этом направлении буквально не покладая ног. Достижения института будут продемонстрированы вам сегодня же после перерыва. Доклад иллюстрировался танцующей парой.



– • • • –

В одной из своих работ Я. И. Френкель писал: «Физическая теория подобна костюму, сшитому для природы. Хорошая теория подобна хорошо сшитому костюму, а плохая – тришкину кафтану…»

• • •

Известный русский математик академик Марков на вопрос, что такое математика, ответил: «Математика – это то, чем занимаются Гаусс, Чебышёв, Ляпунов, Стеклов и я».

Застольная физическая (МИФИческая)


Я пью за беватроны.
За синхрофазотроны.
За плазму, чтоб устойчивой была.
За трефу и за бубну.
За Обнинск и за Дубну.
Куда судьба МИФИста занесла.
За автофазировку.
Пучка фокусировку.
За «кому», чтоб не портила пейзаж.
За Паули, за кванты.
Инжекторы, дуанты.
И за константу планковскую h !
За скобки Пуассона
И за эффект Комптона.
За уравнения Максвелла в среде.
За постулаты Бора.
За правила отбора.
За термы и за множитель Ланде!
За старика Эйнштейна.
За Герлаха и Штерна.
И за себя, за то, что я такой.
За наблу и Лапласа.
За деву экстра-класса.
Что навсегда смутила мой покой!
Я пью за мультиплеты,
Зачёты и билеты,
За сессию, которая как ад,
За то, над чем трудились
И Векслер и Курчатов, –
За честный, благородный термояд!


«Гинус» даёт советы

Умейте быть докладчиком!

Обсуждение сделанного вами доклада может принести неожиданности. Никогда нельзя заранее угадать, из-за чего разгорится спор, ибо редко темой дискуссий в прениях бывают основные положения доклада. Чаще всего страсти кипят вокруг того, каким цветом красить аллювий. Не смущайтесь, если в прениях вы услышите два противоположных мнения об одном вопросе. Один оратор упрекнёт вас в недостаточном внимании к вопросам методики, другой отметит, что вы излишне много места уделяете этим вопросам. Но не вздумайте говорить об этом противоречии: вам попадёт от обоих!
Наконец, не пугайтесь, если из дальнего угла поднимется мрачный слушатель и скажет, побагровев и боднув лбом воздух, что он не понял ни исходных данных, ни выводов докладчика. Поэтому он считает, что и доклад, и работы докладчика абсолютно неудовлетворительны.
Советуем сохранить на время прений спокойно-деловое выражение лица. Не надо изображать недоумение, удивление или растерянность. «Ага, попался!» – подумает зритель. Он очень скоро забудет, о чём шла речь, но воспоминание о вашей растерянности сохранит на всю жизнь.
Правила вежливости требуют, чтобы перед докладчиком лежал лист бумаги, на котором тот делает пометки. Предполагается, что так готовится заключительное слово, хотя обычно докладчик рассеянно рисует кошечек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69