- Как только придет официальное уведомление о нашем отлучении, ты,
Келсон, не должен принимать нас под страхом самому быть отлученным. А
если на Корвин будет наложен интердикт, а я в этом почти уверен, то я не
могу тебе обещать помощи моих людей. Ты лицом к лицу столкнешься с граж-
данской войной. Я не знаю, что тебе посоветовать.
Келсон отошел от окна, притронулся к руке Моргана и показал ему на
постель в дальнем конце комнаты.
- Не думай об этом сейчас. Ты вымотался и нуждаешься в отдыхе. Почему
бы тебе не лечь? Я разбужу тебя, когда придет время. Мы все обсудим
позднее.
Морган кивнул и позволил подвести себя к постели. Он отстегнул меч, и
тот со стуком соскользнул на пол. Он присел на край постели и заговорил
о Бронвин.
- Она была так молода, Келсон, - прошептал он в то время, как Келсон
отстегивал и снимал с него плащ. - И Кевин - он даже не был Дерини и все
же погиб. И все из-за этой слепой ненависти, из-за этой разницы между
нами.
Он лег и посмотрел измученными глазами на балдахин над головой.
- Мрак становится все сильнее с каждым днем, Келсон, - прошептал он,
стараясь расслабиться. - Он надвигается со всех сторон одновременно. И
единственное, что еще держит меня - это Дункан и ты, Келсон.
Когда он заснул, Келсон долго смотрел на него, затем, убедившись, что
Морган крепко спит, осторожно сел на край постели рядом с другом. Он
внимательно смотрел в лицо своего генерала, а затем расстегнул грязный
камзол у него на груди и осторожно положил руку ему на лоб. Очистив свой
мозг, он закрыл глаза и проник в мозг Моргана.
Усталость... тревога... боль... все это читалось в мозгу Моргана.
Приезд Дункана в Корот с плохими вестями... опасность интердикта и мысли
о народе Корвина... посылка Дерри... попытка убийства и сожаление по по-
воду смерти Ричарда Фиц Вильяма... сообщение Дерри о Барине и о чуде ис-
целения... воспоминания о Брионе, гордость, с которой его отец воспринял
весть о рождении сына, Келсона... поиски в развалинах часовни, не при-
ведшие ни к чему.
Святой Торин... предательство, крутящийся хаос и мрак, все это едва
запечатлелось в памяти... ужас пробуждения, ощущение полной беспомощнос-
ти, осознание отравления маралой, ужас при виде Барина - того самого,
который поклялся убить всех Дерини и... бегство, долгая скачка, в основ-
ном, в полубессознательном состоянии... что и спасло его, так как в пол-
ном сознании он не вынес бы такого напряжения после того, что с ним про-
изошло... возвращение могущества... а затем снова боль... мучительная
боль, скорбь от потери любимой сестры и кузена... и сон, милосердное за-
бытье, хотя и на несколько часов... безопасность...
Содрогнувшись, Келсон прервал контакт, открыл глаза и убрал руку со
лба. Морган спал спокойно, раскинувшись на широкой королевской постели.
Келсон встал, снял с себя плащ и укрыл спящего Моргана, а затем погасил
свечи у постели и вернулся к столу.
Следующие несколько часов будут очень трудными для всех - особенно
для Моргана и Дункана. Но тем не менее надо думать о том, как сохранить
порядок в государстве и не допустить хаоса. Он теперь должен быть силь-
ным, как Морган, так как Морган ни в чем не сможет ему помочь.
Еще раз взглянув на спящего Моргана, Келсон сел за стол, положил пе-
ред собой пергамент, поднял перо и продолжил свое занятие, прерванное
прибытием Моргана и Дункана.
Нужно обо всем сообщить Нигелю. Обо всех печальных событиях: о смерти
Бронвин и Кевина, об отлучении, о возможной войне на два фронта, если
интердикт будет наложен. Венсит из Торента не будет ждать, пока в Гвине-
де разберутся со своими внутренними делами. Этот правитель Дерини поста-
рается извлечь пользу из сложившейся ситуации.
Келсон вздохнул и перечел письмо. Новости были плохие, как их не
рассматривай.

Дункан один стоял на коленях в небольшой часовне, примыкающей к собо-
ру Святого Толио, и смотрел на негасимую лампаду, парящую у алтаря. Он
воспользовался методами Дерини, чтобы снять с себя накопившуюся уста-
лость. Он умылся, побрился и почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Од-
нако он не мог решиться надеть на себя одежду священника, которая была
приготовлена для него. Он не чувствовал себя вправе облачаться в черную
сутану и другие церковные одеяния, в которых он должен будет служить
мессу.
Служить, с иронией подумал он. Он не хотел делать этого по многим
причинам. И он знал, что эта месса будет его последней, так как ему
больше не позволят совершать таинства Святой Церкви, делать дело, кото-
рому он отдал все двадцать лет своей жизни.
Он склонил голову и попытался молиться, но слова молитвы не шли ему в
голову. Или, вернее, слова приходили к нему, но они прокатывались через
его мозг, не задевая сокровенных струн, как ничего не значащие, бессмыс-
ленные фразы, не приносящие успокоения. Кто же мог предвидеть, что они
торопятся сюда, чтобы предать земле его брата и сестру Моргана? Кто мог
предвидеть, что их здесь ждет?
Он услышал скрип открывающейся двери и обернулся. На пороге в сутане
и белой накидке стоял отец Ансельм. Он наклонил голову, как бы извиня-
ясь, что побеспокоил Дункана. Он бросил взгляд на разложенные одежды, на
сутану, а затем посмотрел на Дункана.
- Мне не хочется беспокоить вас, монсеньор, но уже пора. Я могу
чем-нибудь помочь вам?
Дункан покачал головой и снова повернулся к алтарю.
- Все готово к началу?
- Родные уже на месте, процессия собирается. У вас еще есть несколько
минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150